Дьявол!

Как же не вовремя!

Вот и Кошка тоже уставилась на него ошалевшим взглядом. Ни черта не соображает, цепляется своими пальчиками за его футболку, того и гляди порвет.

— Ильяс…

Имя. Всего лишь имя. Но это его имя. Сказанное ею до того томно, что пребывать в джинсах уже не просто тесно, а невыносимо больно. И этот ее взгляд… снизу-вверх. Открытый, молящий, взывающей ко всей его мужской сути.

А телефон все звонил и звонил…

Похоронный марш. Всей его выдержке.

И лишь имя на экране помогло вернуть разуму адекватность.

Манана.

Твою мааать!

Чтоб эту самую мать!

— Слушаю, — почти рявкнул в трубку, приняв вызов.

Не получалось у него быть спокойным и рассудительным. Не тогда, когда в его руках сейчас находилась самая нужная и желанная. Его Кошка. Что по-прежнему смотрела так, отчего собственный разум плыл и таял.

— Ты где? — отвлек возглас Мананы.

Не там, где хотелось бы.

Почти ляпнул, но вовремя язык прикусил.

— Дома, — солгал Ильяс без раздумий.

— А Этери? — послышался новый вопрос.

Хотя больше похоже на допрос.

Да и плевать.

Какая разница, кто и как разговаривал, когда губы почти обжигало девичье дыхание, а под его пальцами бился ее пульс, пока он водил большим пальцем по нежной коже шеи. Этери дрожала в его руках, и он вместе с ней. От нетерпения.

— Тоже дома. Но у вашего сына. Смотрит какой-то ужастик, насколько знаю.

Тот момент, когда вдребезги разбиваются мечты.

Момент, когда кошка, вздрогнув, резко отшатнулась назад, глядя на него с ужасом. А он… притянул ее обратно.

— Ч-шш, — прошептал беззвучно на ухо. — Замри, — добавил.

Она и правда замерла. Опять прижатая к нему, но теперь уже однозначно по его собственной инициативе. Испуганная, но влекомая разбуженными порывами. Не смеющая отказать и отказаться сама.

— И откуда же ты это знаешь? — недоверчиво уточнила тем временем собеседница.

— Ваша невестка сообщила.

— Ну да, кто же еще, — ворчливо пробубнила женщина, прежде чем отключиться.

Он отложил телефон в сторону, неотрывно глядя в голубые озера девичьих глаз.

— Не важно. Все не важно. Просто побудь со мной еще немного, кошка. А завтра вновь сделаешь вид, что ничего этого не было.

Не просьба — откровенная мольба. На которую она безропотно согласилась, хоть и отвела свой взор. Обратно щекой к его груди прижалась. И он крепче обнял ее в ответ.

Так неправильно, бесчестно по отношению к ней, пользуясь ее наивностью, но так нужно. До боли в груди.

Да, он влюбленный слюнтяй. Любой мужик над ним бы посмеялся в этот момент. Но Ильясу плевать. Пусть смеются. Пусть гнобят. Зато здесь и сейчас он по-настоящему счастлив.

11. Глава 11

Этери

Страшно.

Так страшно.

От собственной то ли смелости, то ли глупости.

И вместе с тем так приятно.

Прижиматься к груди Ильяса, слышать, как громко и быстро бьется его сердце, чувствовать на себе его руки, что так крепко обнимают меня за плечи. И вспоминать. Как пьяняще ощущались его губы на моем лице. Нет, он не целовал в полном смысле этого слова. Но эти мимолетные касания ощущались ярче всего, что мне приходилось переживать. Словно не кожи касался, а самой души. Наверное, смешно и наивно утверждать такое, ведь мне и сравнивать не с чем, но мне кажется и хочется верить, что я права в своих ощущениях. И эта его просьба…

Позволить и забыть…

Разве можно такое забыть?

Его забыть.

И то, что я чувствую рядом с ним.

Чего не чувствовала еще никогда ни с кем рядом.

И это ощущение до того манящее…

Невозможно отказаться.

Отказать.

Ни ему. Ни тем более себе.

Как и врать больше не хочу.

Нам обоим.

Целую неделю врала.