– Кто? – удивилась тетка.

– Как это – кто? Та самая бабка, о которой мы разговариваем. Почему с ней ходят незнакомые девицы?

– А пошто ты знаешь, что незнакомые?

В общем, пришлось рассказать всю историю с самого начала.

– Она не маньячка, – отмахнулась тетка от моей идеи как от мерзкого насекомого. – Она просит по дому что-то сделать или во дворе. Она так к моему сыну приставала, когда он мне помогал здесь, – кивнула она на свой товар. – Говорила, что заплатит. Но я не отпустила его. Он хоть и с виду крепкий, а дурак дураком по части чего-то прибить, прикрутить… не как мой муж покойный… Да и бабка мне, сказать по правде, не понравилась. – Оно и видно, учитывая, что женщина долго подбирала слова, говоря о ней. – Надька, помнишь, взяла у тебя давече ложку деревянную под хохлому и вернула сломанную напополам? Вот, это она была.

– Да? – удивилась Надька. – Не помню.

– Давно это было. Вспоминай.

– Ах, да, помню! Так это она была? Они все на одно лицо для меня, эти бабки в платках… – Самой Надьке было максимум сорок пять. – Говорит, деньги возвращай иль новую давай. А я говорю, деньги не верну. Раз сломалась, значит, специально ломали, у меня все ложки крепкие. Так она орать начала и проклинать меня! А ко мне как раз подошли товар посмотреть. Пришлось ей новую ложку дать бесплатно. Но располовиненную она тоже забрала.

Третья женщина продолжила рассказ, завершая портрет старой леди:

– Так вот после этой истории я к ней сына-то и не пустила. Так она потом взяла сорочку ночную у меня и на следующий день принесла с дырой на пузе. Говорит, деньги возвращай. А я говорю, пошто мне знать, что купила такую? У меня все целые были. А как пригляделась, так вижу, мать чесна, она спалила ее утюгом! Видно, что обоженная кайма на дырке! Ну разве у меня такое может быть? Ну я ее и покрыла трехэтажным! Говорю, у тебя деменция, утюг ставишь на шмотье и выключать забываешь, а мне деньги возвращать тебе? Так она плюнула мне прямо в товар! Но ночнушку драную забрала. И я после этого к ней сына своего отправлю помогать? Ха!

Невзирая на то, что хронология событий немного расходилась (ведь сына она раньше не пустила к ней), в целом мне все стало ясно. Дина пожалела старуху и пошла ей помогать. А может, что скорее, решила репортаж забабахать. Только вот как она обходится без камеры? С другой стороны, если бабка разрешения снимать не давала, то Дина могла это делать скрытно, используя телефон. Вот и объяснение, почему ушла без камеры. Телефон у нее занят съемкой, поэтому сообщить мне об этом не может. Чтобы никто не звонил, включила авиарежим, поэтому гудки не проходят. Главное, что она жива-здорова, и никакие душегубцы на нее не покушались. Будь бабка маньячкой, она бы точно не похищала людей в одном и том же месте. И уж тем паче не шла бы дорогой, где стоят торговцы, знающие, где она живет, пусть и примерно.

Это меня успокоило и, поблагодарив за информацию, я отправилась домой – ждать Дининого звонка. Остаток дня я провела в отличном расположении духа, предвкушая получить назавтра занимательный рассказ подруги и кучу новых идей для роликов (а то и уже готовый для монтажа материал). А вот засыпала с тревогой на душе. Дина так и не отзвонилась, а помогать незнакомым бабкам до глубокой ночи не станет ни один альтруист, даже самый закоренелый, каковым Краснова уж точно не являлась.

31 июля

Ни ночью, ни утром не пришло ни единого сообщения от Дины. Ложась спать, я на всякий случай написала всем общим знакомым, коих оказалось очень мало, все они ответили, что Дину не видели несколько дней, а то и недель. На данный момент я самый близкий для нее человек. Мать у нее умерла, а родители развелись очень давно, и с отцом она видится довольно редко. Дина живет с бабушкой, но с ней у них напряженные отношения. Бабушка сейчас в санатории, и созваниваются они нечасто. Парня у нее нет, прошлый кавалер сбежал еще год назад, не выдержав мощного темперамента экзальтированной журналистки-блогерши. Как ни крути, выходит так, что заниматься ее исчезновением должна именно я.