Все. До свидания. Желаю успеха. СОКОЛОВСКИЙ.

ЕФРЕМОВ:

ПЕРВОЕ: Мне приказ КОМФРОНТОМ ясен, понятен.

ВТОРОЕ: Прошу Вас одно учесть, если я в настоящей обстановке, при таких снежных сугробах, начну преследовать противника параллельно, то это значит, противник будет идти по дорогам, а войска армии будут пересекать леса, а некоторые просто вязнуть в сугробах по снегу. Поймите, все пригодные дороги на всем фронте уже используются противником.

ТРЕТЬЕ: Я учитываю, все дело будет решаться нашей маневренностью, и в первую очередь по дорогам, о параллельном преследовании в настоящее время говорить не приходится. На фронте армии сплошное бездорожье и только крайне ограниченное количество дорог.

ЧЕТВЕРТОЕ: Трофеи подсчитать не успел, было некогда, утром 20.01 постараюсь доложить. Все.

Хорошо. Все. Слабые стороны врага и сильные наши использую.

До свидания. М. ЕФРЕМОВ»[19].

Противник в вечернее и ночное время продолжал отход на рубеж реки Шаня, где планировал создать неприступный рубеж обороны. В промежутке между 4-й танковой и 4-й полевой армиями неприятеля, сражавшимися на этом направлении, образовалась брешь шириной около 35 км, вот через нее и планировалось прорваться к Вязьме силами 33-й армии.

Немецкое полевое командование видело надвигающуюся опасность, но пока поделать ничего не могло. Понеся в предыдущих боях большие потери, противник еле «уносил ноги». Не способствовала ему в этом и местность, которая представляла собою непроходимую снежную целину, а вермахт привык воевать вблизи дорог. Однако командование Западным фронтом недооценило общее состояние неприятеля, посчитав, что он уже не в состоянии активно противодействовать нашим войскам. На самом деле враг просто выжидал момент, когда можно будет сомкнуть смежные фланги 4-й полевой и 4-й танковой армий.

Отступая, противник оказывал арьергардными подразделениями упорное сопротивление, уничтожая на путях своего отхода все близлежащие населенные пункты. Нашим войскам остановиться на отдых и ночевку было просто негде: ночевали прямо на маршрутах движения, у лесных опушек, несмотря на то, что стояли крещенские морозы, временами достигавшие 30–35 градусов. Обеспечение продовольствием было очень скудным. Активизировала свои действия и вражеская авиация.

С 18 января 1942 года по приказу командующего Западным фронтом в районе населенных пунктов Знаменка и Желанье начали десантироваться подразделения 250-го воздушно-десантного полка 4-го воздушно-десантного корпуса полковника А.Ф. Казанкина. Десантники, по плану командования Западного фронта, должны были сковать действия врага с тылу, а затем соединиться с частями 33-й армии генерала М.Г. Ефремова и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса под командованием генерала А.П. Белова. С севера к Вязьме выдвигались войска Калининского фронта генерала И.С. Конева. Казалось бы, противнику не устоять, но на деле все вышло совсем иначе: наступление на Вязьму не получило своего должного развития, обернувшись для войск Западного и Калининского фронтов очень большими потерями в личном составе.

Существенные коррективы в действия противоборствующих сторон продолжали вносить и плохие метеоусловия. Противник так описывает этот период времени:

«В последние дни выпало много снега. Рассчитывать на передвижение по дорогам, которые нам были указаны, на транспортных средствах с одним ведущим мостом, это особенно касается грузовых автомашин, не приходится. Этот транспорт должен был весь еще до начала нового маневра «Цеппелин»[20] отправлен по открытой для автотранспорта дороге Верея, Можайск, сначала на север, а потом западнее по автошоссе на Гжатск. Оттуда они должны были следовать по диагонали на юг за наш участок на «шаньской позиции».