Причинам Большого террора до сих пор даются противоречивые толкования. Одни историки считают, что он начался в первую очередь из-за идеологии и политической паранойи Сталина, его искреннего убеждения в том, что советскую систему осаждают внутренние и внешние враги. Другие ученые подчеркивают, что для вождя террор стал средством укрепления личной диктатуры. Молотов не раз повторил, что враги, которых надо было уничтожить, существовали в действительности, и большинство пострадавших от репрессий были так или иначе виновны.
Ответственность Молотова в санкционировании и претворении в жизнь террора уступает одному лишь Сталину. Более того, в 1937–1938 гг., когда рекой потекли списки об арестах и казнях членов Политбюро, таких приказов Молотов подписал 373 штуки, т. е. больше, чем Сталин, который поставил свое имя на 362. В этих списках были фамилии 44 тыс. человек, 39 тыс. из которых расстреляли, 5 тыс. отправили в лагеря, а примерно 100 отделалась коротким тюремным заключением или высылкой.
Каковы бы ни были причины Большого террора, последствия его очевидны: к концу 1930-х гг. Сталин стал бесспорным и непобедимым вождем. Возможно, советская система и не была насколько тоталитарной, как утверждают некоторые комментаторы, но все же в ней практиковался достаточно жесткий политический контроль над жизнью граждан, и потому ее можно с полным правом назвать современной диктатурой>12.
Молотова мало знали за пределами партийных кругов, когда он, в возрасте сорока лет, стал советским премьером. К конце 1930-х гг. концепция сталино-молотовского руководства прочно вошла в советский политический дискурс, и параллельно с культом личности Сталина разворачивался менее масштабный культ личности Молотова. Первое издание Большой советской энциклопедии в томе, вышедшем в 1938 г., посвятило биографии Молотова несколько страниц и охарактеризовало его так: «Верный ученик Ленина и соратник вождя народов Сталина»>13.
В довоенное время Молотов достиг зенита славы в 1940 г., когда отмечал свой 50-летний юбилей. В его честь была переименована Пермь – город на западной стороне Урала, в Центральной России, кроме того, названа одна из небольших гор в Таджикистане. Открылось множество музеев, посвященных Молотову, а также галерей, школ, училищ, заводов и больниц. В марте 1940 г. женский журнал «Работница» выпустил в честь пятидесятилетия председателя Совнаркома спецномер, на первой полосе которого напечатали плакат с его портретом и слова «Песни о Молотове»:
Молотов всегда считал себя скорее государственным деятелем, нежели дипломатом, частично по той причине, что как следует не владел ни одним иностранным языком. Но мог читать на английском, французском и немецком. Сэр Уильям Сидс, служивший послом Великобритании в Москве в 1939 г., жаловался на Молотова так: «Это мое проклятье – я вынужден иметь дело с человеком, совершенно не представляющим, что такое международные отношения, для которого само понятие о переговорах – помимо навязывания воли своего партийного вождя – абсолютно чуждо»>15. На самом деле Сидс злился на Молотова из-за его дипломатических успехов, а не из-за невежества. Воспитанный на большевистском интернационализме, Вячеслав Михайлович всегда внимательно следил за событиями за рубежом, особенно после того, как стал премьером. В 1920–1930-е гг. он произнес множество самых разных речей по поводу международных отношений, в том числе со страстной критикой в адрес нацистской Германии. В Политбюро ему приходилось заниматься внешней политикой еще при Ленине. Самое главное, он пользовался доверием Сталина, а значит, на посту наркома иностранных дел его слова и действия имели большой вес.