– Объясни мне, – попросил слуга, – что значат твои речи? Вижу, что ты не простая девица, если даже дикий заяц у тебя в услужении.

– А я ничего непонятного не сказала, – ответила девушка. – Была бы во дворе собака, она бы тебя услышала и залаяла. А сидел бы на окне ребенок, он бы тебя увидел. А мать и отец пошли на похороны и там над покойным плачут. А когда они уйдут из жизни этой, то и над ними будут плакать. Это и есть плач взаймы.

– Вижу, как ты мудра, девушка, – сказал слуга. – Как твое имя и не скажешь ли, зачем я пришел к тебе?

– Имя мое Феврония, а ты слуга нашего князя и ищешь того, кто б исцелил его язвы.

– Ты видишь насквозь, – сказал потрясенный слуга. – Так не возьмешься ли ты за лечение?

– Если князь будет кроток и мягкосердечен, он исцелится.

– Каким образом?

– Пусть приедет сюда.

Слуга вернулся в Муром и рассказал князю о девушке из деревни Ласково.

– Везите меня к ней! – приказал князь.

Его собрали в дорогу и вынесли к повозке. Они приехали к дому Февронии, и князь послал к ней слугу – узнать, кто же тот лекарь, который его исцелит.

Слуга ушел, вскоре вернулся и смущенно сообщил князю ответ Февронии.

– Она говорит, что исцелит тебя, что никакого добра не требует, но только одно: ты должен взять ее в жены.

– Как же так? Я – князь, а она крестьянская дочь.

Князь хотел поворачивать коней, но тяжкая болезнь дала себя знать, и он велел передать Февронии:

– Скажите, что обещаю жениться.

Покров с изображением святых Петра и Февронии. Мастерская царицы Ирины Федоровны Годуновой. 1593

Но она не вышла навстречу, не показалась князю, а выслала через слугу ковшик с хлебной закваской и велела нести князя в баню, омыть его тело, а затем помазать его этой закваской.

Князь решил испытать ум и характер девицы. Он послал ей пучок льна и повелел, чтобы она, пока он моется в бане, сделала из этого льна рубаху и полотенце.

Она выслушала посланника, приняла пучок льна и, нимало не смутясь, велела отколоть от полена щепку. Слуга отколол. Она сказала:

– Возьми эту щепку и отнеси князю. Пусть он, пока я чищу и треплю лен, сделает мне из этой щепки станок, чтобы ткать холст для рубашки и полотенца.

Князь, услышав ответ Февронии, воскликнул:

– Да как же можно в такой малый срок из такой малой щепки сделать такое приспособление для тканья?!

– Конечно, невозможно, – отвечала Феврония, услышав через слугу замечание князя. – А возможно ли из пучка льна наткать холста и на рубашку, и на полотенце?

Все было исполнено, как повелела девушка. Князь вымылся, помазался целебным снадобьем, и струпья его спали с тела, боль ушла, будто ее и не было.

Возвращался домой князь в большом раздумье. Он так и не видел девушки и решил откупиться от нее дорогими подарками. Так он и сделал. Отправил он к ней и дорогие ткани, и драгоценные убранства, и ожерелья из жемчуга, и золотые браслеты княжеские. Но Феврония даже и не взглянула на княжеские дары.

– Скажите князю, что он не по правде поступает и есть над нами Тот, Кто это видит.

Князю вернули его подарки. А через некоторое время он снова заболел, да так сильно, что уже и встать не мог. И все тело его стало вновь изуродованным язвами и болячками.

Святые Петр и Феврония. Фреска. Спасо-Преображенский монастырь, Муром

Князь понял, что это Божие наказание за его отказ жениться на девушке низкого, как тогда считали, происхождения.

– Разве не все мы дети Божии? – сказал он родственникам. – Для Бога нет ни богатого, ни бедного, ни князя, ни слуги, ни смерда, ни боярина. Везите меня к Февронии.