Позднее он работал с управляемыми снарядами против летающих танков риксов во время Вторжения. Эти снаряды представляли собой полые цилиндры размером примерно с палец ребенка. Ими стреляли пехотинцы, и на время первой половины короткого полета снаряды были заключены в оболочку с ракетным двигателем. Как только снаряд нацеливался на жертву, он покидал оболочку и двигался исключительно по инерции. Изнутри цилиндр-оболочка был выстлан тончайшими полосками особого покрытия, с помощью которого и осуществлялось управление снарядом. Эти линии чем-то напоминали китовый ус. Полет сверхзвукового снаряда требовал экстремальной точности наведения. Даже при самом незначительном превышении силы изначального толчка этот боеприпас можно было считать истраченным впустую. Но когда он попадал в риксский танк так, как надо, – а форма снаряда была идеально подогнана под шестиугольники, из которых состояла танковая броня, – то металл и керамика рвались, как ветхая тряпка. Попав внутрь танка, снаряд распадался на бесчисленные молекулярные вирусы и за несколько минут разносил вражескую машину вдребезги. Маркс совершал по нескольку дюжин десятисекундных вылетов в день, а по ночам его мучали микрокошмары со столкновениями и взрывами. Впоследствии было признано, что с такой работой искусственный интеллект справляется лучше людей, но записи полетов Маркса новоиспеченные разведчики до сих пор изучали и восхищались их элегантностью и чутьем пилота.

В последнее время, несколько десятков лет, Маркс служил во флоте. Теперь малая техника стала воистину малой: фуллереновые конструкции не более нескольких миллиметров в поперечнике, и это – в развернутом положении! Над созданием этих машин трудились другие машины – еще более мелкие, а энергию они черпали из удивительных трансурановых батареек. В основном такие аппараты предназначались для разведывательных целей, но при случае могли и повоевать. Во время освобождения Дханту Маркс провел особо оборудованный корабль-разведчик внутрь фиброоптического кабеля и сбросил там груз стеклопожирающих микроорганизмов. В считанные минуты система связи бунтовщиков вышла из строя по всей планете.

Мастеру-пилоту Марксу нравилось служить во флоте. Тут было безопасно. Теперь, в его возрасте, личное присутствие на поле боя уже не возбуждало. Маркс управлял своими суденышками с борта звездолета, с расстояния в сотни километров от места сражения. Он вел бой, удобно устроившись в гелевом кресле – совсем как пилот истребителя давно минувших дней, и его окутывали синестезические образы, позволявшие видеть на трех уровнях зрения. Те участки головного мозга, которые обычно отвечали за слух, обоняние и осязание, перестраивались на зрение. Маркс ощущал интерьер своего корабля так, как ощущал бы обычный пилот, – ну, или так, словно он сам уменьшился до размеров одной-единственной живой человеческой клетки.

Он полюбил микроскопический масштаб новой работы. В бессонные ночи в полутемной каюте Маркс поджигал благовония и наблюдал, как струйки дыма поднимаются вверх, подсвеченные ярким тонким лучиком аварийного фонарика. Он следил за тем, как вьются потоки воздуха, смотрел на призрачных змеек, которых можно было уничтожить, пошевелив пальцем и сделав легкий выдох. Нечеловечески твердой и уверенной рукой он управлял дистанционным пультом микроскопа, осторожно водил им по воздуху, проектировал изображение на стену каюты, наблюдал, изучал поведение микроскопических летучих частиц.

Порой во время этих безмолвных ночных бдений Иоким Маркс позволял себе мысль о том, что он – лучший микронавигатор во флоте.