В ограниченном пространстве в Прибалтике построение «проходческим щитом» не применялось, а все остальные танковые группы (3, 2 и 1-я) строились именно так. Внешние фланги 3-й танковой группы образовывали XXXIX и LVII моторизованные корпуса, а центр – пехота V армейского корпуса. На северном фланге стык с группой армий «Север» обеспечивал VI армейский корпус. Острие удара XXXIX моторизованного корпуса было нацелено на переправу через Неман у Алитуса, а 12-я танковая дивизия LVII корпуса двигалась к переправе через ту же реку у Меркине. Важным преимуществом танковой группы Гота было отсутствие водных преград прямо на границе. Танковым группам Гудериана и Клейста нужно было форсировать Буг, а на пути 3-й ТГр такого препятствия не было.

Подвижные соединения XXXIX корпуса выстроились на границе плечом к плечу, 20-я и 7-я танковые дивизии и 20-я моторизованная дивизия. Решение было типичным для германской военной мысли: назначать танковым дивизиям узкую, но самостоятельную полосу наступления. Роскошь наступать вдоль шоссе досталась 7-й тд, а 20-я тд двигалась проселочными дорогами.

Будущий «тигриный» танковый ас Кариус вспоминал последние минуты перед вторжением: «Каждый изображал ледяное спокойствие, хотя внутренне все мы были чрезвычайно возбуждены. Напряжение становилось просто невыносимым. Наши сердца готовы были вырваться из груди, когда мы услышали, как эскадрильи бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков «штука» с гулом пронеслись над нашей дивизией в восточном направлении. Мы располагались на краю леса, к югу от Калварьи. Наш командир установил на своем танке обычный радиоприемник. По нему мы услышали официальное объявление о начале русской кампании за пять минут до времени «Ч». За исключением нескольких офицеров и унтер-офицеров, никто из нас еще не участвовал в боевых действиях. До сих пор мы слышали настоящие выстрелы только на полигоне».[102]

Однако Кариусу не суждено было пересечь границу на рассвете 22 июня. В первом эшелоне 20-й тд атаковали два мотопехотных полка. В ЖБД 20-й танковой дивизии указывалось: «В 03.05 ударные группы переходят границу и быстрой атакой захватывают приграничные посты, занятые лишь небольшими силами. Только в Сантаке дело доходит до ожесточенных уличных боев с потерями с обеих сторон».[103] Противником немецких мотострелков в Сантаке являлась 8-я погранзастава. Начальник заставы лейтенант Ф. Н. Платошкин пропал без вести. Соседняя 9-я погранзастава в Рыкацейе лейтенанта И. В. Середы также была уничтожена, командир пропал без вести.

В 7.00 приказ на выдвижение получает танковый полк 20-й тд, наступление продолжается при поддержке бронетехники. 2-й батальон 366-го сп 126-й сд седлает шоссе Сувалки-Калвария, которое остается в полосе соседней 7-й тд, поэтому 20-я тд встречает слабое сопротивление. Направление наступления соединения было выбрано достаточно грамотно – фланг соединения прикрывает река Шешупа с заболоченной долиной. Хотя в условиях 1941 г. эта предосторожность оказывается избыточной. К 10.30 20-я тд прорывается к Калварии и, как отмечается в ЖБД, «очищают город, который местами горит, от последних подразделений противника».

Ветеран сражения за Францию, получившая прозвище «дивизия-привидение», 7-я танковая дивизия также начинала наступление без танков. В первом эшелоне дивизии находились два стрелковых (мотопехотных) полка. Ввод в бой 25-го тп дивизии предполагался после захвата пехотой межозерного дефиле у Рауденишкай (Раудонишки на советских картах тех лет, в нескольких километрах к югу от Калварии. Во Франции 7-й тд командовал Роммель, в поход на восток ее повел Ганс фон Функ, уже имевший опыт командования танковыми частями. Должность командира 7-й тд вскоре принесет Рыцарский крест, дивизия под его командованием станет «замыкателем котлов» 1941 г.