– Что, а главное как делать, это моя забота, а ты должен отвечать! – он тоже стал говорить на тон выше.

– Да я все уже ответил. Может, закончим, все равно, без приказа сверху я не имею права сказать большее.

– Когда закончить, я решу сам, – грубо, но все-таки уже успокаиваясь, сказал особист и продолжил: – Хорошо, я попытаюсь еще раз связаться со 111-й. Но ты пока посидишь у нас.

– Да я и не собираюсь никуда, только распорядитесь, пожалуйста, чтобы хоть воды принесли. У нас еще раненые, им бы в санбат. Мало ли чего.

– Раненых уже должны увести. Иди пока, вызову.

К ребятам я вернулся задумавшись. Черт его знает, этого служаку, вызовет Истомина или нет. Да и если вызовет, майор меня убьет. Как буду выкручиваться, не знаю.

– Серег, чего все так плохо? – начал Зимин.

– Не бери в голову, нормально все.

– Да на тебе лица нет, командир, – Мурат подошел ко мне.

– Да там со мной как обычно, непонятки. С вами-то все норм, ваши приедут скоро и уедете.

Открылась дверь, конвоиры внесли два ведра воды.

– Серег, а почему тебя не увели в санбат?

– Да мне никто и не предложил. Хотя чего-то у меня жар какой-то появился, температура, что ли? – задумчиво пробормотал я.

– Ты чего, сбрендил, что ли? Тебя хотя бы перевязать надо и рану промыть. Если температура, возможно заражение начинается.

– Да ладно, недолго просидим, я думаю. Особист хоть и дотошный, но вроде не дурак. Сообщил бы только побыстрее, а то пока подумает, пока решит, чем ему это может грозить…

Так просидели часа два, зато потом было что-то. Открылась дверь, парней крикнули, они встали, посмотрели как-то непонимающе на меня и побрели к выходу. А вот когда они все вышли, в сарай влетел Истомин. Майор был зол, да какое там – разъярен. Закрыв за собой дверь, подошел ко мне.

– Встать! – проорал он.

Я медленно поднялся, нога уже болела серьезно. И повязка, сделанная еще в лесу казахом, пропиталась насквозь.

– Здравия желаю, товарищ майор госбезопасности, – улыбнулся я.

В ответ на мое приветствие майор Истомин зарядил мне такую плюху, что я как-то быстро сел на жопу. Открыл рот и хлопал глазами, как девочка-подросток, стоя перед учителем не зная урока.

– Твою мать, Новиков. Под арест, в камеру. Нет, лучше сразу пулю в башку, чтобы не качалась! – Истомин кричал и страшно вращал глазами. Рука у командира опустилась и легла на кобуру.

Я сидел и не мог ничего сказать. А что говорить, Истомин прав сто раз. Я – оборзел. Не важно, делом я был занят или гулял, реально оборзел.

– Вставай, машина ждет. Нам еще добираться.

Встав, я невольно пошатнулся, нога дрогнула. Похоже, с раной все не так просто. И все моя бравада, забыл, как люди из-за меньших повреждений лишались частей тела. Все боялся показать слабость, вдруг парни подумают, что вот, стал гэбэшником, теперь его облизывать должны. Противно, поэтому и терпел. Но организм не обманешь. Меня повело в сторону, так бы и хлопнулся, но майор бросился ко мне и подхватил.

– Я тебя вроде не сильно приложил, ты чего? – и вдруг заметил наконец липкую от сочившейся крови повязку.

– Дьявол, ну ты точно дурак, что же ты молчишь, что ранен.

Майор крикнул кому-то на улицу. Появились два бойца. Он показал им на меня, они сноровисто подхватили меня под мышки и поволокли к машине.

Машиной оказалась полуторка, в которой уже сидели все мои бойцы и с ними, бойцы Истомина. Мои друзья, увидев, что меня выносят, спрыгнули из кузова и побежали ко мне.

– Да все нормально. Нога просто болит, – успокаивающим тоном бросил я. Мне помогли залезть в кузов, а точнее затащили в него. Майор сел в кабину, меня заставили лечь, бойцы сели вокруг.