Первую неделю оставшиеся без дела маги пили. В городе не осталось ни одной таверны, которую не разгромили бы студенты. Затем в плане развлечений последовал один единственный в городе дом плотских утех. Мадам Исидур держала свое заведение в Суассоне более двадцати лет, и ни увещевание пасторов, ни требования почтенных матрон города, ни даже демонстративный отказ лавочников снабжать сие развратное место продовольствием, никогда не мешали ей.

Но против магов мадам не продержалась и суток. В результате, все матроны города чуть ли не со слезами провожали телеги, увозившие из нашего городка весь допустимый разврат.

Потому как недопустимый разврат остался.

Он выбрел ближе к закату из гостиниц, в которых были расквартированы студенты и Суассон столкнулся лицом к лицу с пониманием того, что их честных дочерей от жаждавших развлечений магов более не спасет ничто.

Кто мог, девиц на выданье отправил в деревеньки к родственникам, пусть даже самым дальним. У кого родственников не было – в ближайший женский монастырь. Но пользующаяся положением аббатиса неимоверно подняла цены, и позволить себе спрятать свою дочь за высоким каменным забором смог далеко не каждый. Единственным спасением для девушек стал своеобразный комендантский час – мы не появлялись на улицах после полудня, оставаясь в домах родителей и нанимателей. Вот так-то я и узнала, что в нашей комнате под крышей, бывает адски жарко летом.

А двое суток назад случилось то, чего никто не ожидал – его высочество и лорд Каенар изволили пить кофе ранним утром. Именно тогда, когда все приличные девушки спешили по делам в лавки, на рынок, на улицу Роз за лучшими сортами чая.

Поговаривали, что между молодыми мужчинами состоялся примерно такой разговор:

«Надо же, а в Суассоне есть девушки».

«Но не сказать, чтобы хоть одна из них, заслуживала нашего внимания».

«О, не скажите, герцог Риддан, на безрыбье… К тому же, нет ничего прекраснее прелестных женских ножек, вы со мной согласны?»

После чего оба мага вскинули руки и в единый миг все юбки на всех девушках укоротились до неприличия, породив панику, крики, попытки опозоренных дочерей прикрыться всем, чем возможно, и негодование разъяренных родителей. А тем временем, пока длилась суматоха, принц и герцог увлеченно записывали имена тех девушек, чьи ножки показались им достаточно соблазнительными.

К вечеру разъяренный мэр потребовал от магистра Бериона не только извинений, коие уже никого не устраивали, но и разбирательства по поводу произошедшего. Поговаривали, что именно лорд Каенар предложил возместить ущерб всем девушкам города, и так как речи о материальном ущербе не шло, он предложил возместить ущерб моральный.

Завтра, в смысле уже сегодня, на улице Роз, примыкающей к центральной городской площади, Его Высочество и герцог собирались принять всех пострадавших девушек и исполнить по одному желанию для каждой.

И даже сейчас, спустя десять лет, я прекрасно помнила тот день, робких исполненных волнения девушек и покровительственно-надменных, преисполненных осознания собственной власти и могущества магов. Маги – развлекались, и развлечение вышло на славу. Ныне я понимаю это, но тогда, то, что они делали, казалось мне наивысшей добродетелью. Как наивно…

– То есть, – Тинра встала, и тоже сходив за водой, плюхнулась на мою кровать, – ты больше не собираешься, как и остальные дурочки, идти к этим двум магам, чтобы они исполнили твое желание? Да ни в жизнь не поверю!

В прошлый раз я пошла…

Глупая, наивная и до безумия влюбленная в того, кто этого не заслуживал. Я не просила сделать меня краше, не умоляла, дать мне приворотное зелье, и не желала денег или украшений. Моей единственной просьбой были капли исцеления для того, пострадал в очередной пьяной драке и процесс выздоровления был крайне болезненным – уже в пятый раз лекарь ломал его руку, в надежде, что кости срастутся правильно. Мой Можан. Самый красивый парень в Суассоне. И самый беспутный. Азартные игры, выпивка, девицы и привлекательные вдовушки, а так же молодые скучающие жены – последние были опаснее всего, ведь любой обзаведшийся рогами муж, стремился расправиться с посмевшим посягнуть на брачные узы.