— Да, — я не лукавлю. Миша мне очень нравится. Я знаю, что у меня будет ещё один прекрасный друг. — Сегодня я снова с ним встречаюсь.

— Где? — Игнат подаётся вперёд и ставит локти на колени, впиваясь взглядом в моё лицо.

— Это допрос? — выгибаю бровь. Игнат не отвечает, только на миг в глазах вижу блеснувшую эмоцию, которая обжигает. Он ревнует меня. Отчаянно ревнует к Мише. — На фотостудию. Миша фотограф. Вчера он сделал пару десятков моих фотографий. Сегодня уже меня накрасят и причёску сделают.

— Прекрасно, — едва слышно говорит Игнат.

— Кстати, если хочешь, можешь поехать со мной, — веду плечом. — Миша мог бы сделать пару наших фотографий вместе. За десять лет дружбы мы фотографировались вместе всего пару раз.

Вижу, что друг сначала собирается отказаться, но потом, подумав немного, соглашается. Кивает, поджимая губы и рукой касаясь проколотой мочки уха. Он так всегда делает, когда нервничает.

— Когда? — поднимается с кресла и отходит к окну.

— К двум. Я поеду сразу после пар, — я смотрю на напряжённые плечи Игната. — Что такое? — подхожу и ладонью касаюсь плеча парня. — Что не так, Игнат?

— Что именно? — оборачивается настолько резко, что я не успеваю убрать ладонь, и она оказывается на груди парня, где бьётся сердце. Быстро бьётся. Будто сейчас выскочит мне в руки.

— Почему ты стал таким отстранённым и холодным? Вчера всё было хорошо, а сегодня… Будто я тебя обидела чем-то. Мы ведь не ссорились с тобой никогда. И сейчас я не могу понять, что я сделала не так. Это из-за Миши? Он тебе настолько сильно не нравится? — тараторю я.

— Всё в порядке, Снежинка, — обхватывает мою ладошку, лежащую на его груди, и мягко сжимает. Меня прошибает мурашками. Жар ладони проникает в вены. Разбегается обжигающей лавой по каждой клеточке тела. — Я съезжу с тобой на студию, а завтра устроим день кино, — улыбается. — Только ты, я и фильмы. Как в старые добрые времена.

— Хорошо, — я расплываюсь в счастливой улыбке, и сжимаю ладонь Игната. — Я очень рада, — приподнимаюсь на носочки  и целую сводящую меня с ума ямочку на его подбородке. Дыхание сбивается, когда вспоминаю сон. Такой реалистичный. А потом вспоминаю, как прикасалась перед сном к его губам, как украла поцелуй у того, кто об этом даже не догадывается. Против воли останавливаю взгляд на его пухлых губах. Чувственных и полных. Как же я мечтаю вновь поцеловать его. Только, чтобы в этот раз он ответил. Напористо и жарко, как во сне. Чтобы сжал так же властно, заявляя на меня права.

— Пойдём на кухню, я сварил кофе, — послышалось, что в голосе Игната проскользнули хриплые нотки. Чёрт. Я постоянно теперь буду вспоминать этот сон. Каждый жест и каждое слово заставляют всплывать картинки перед внутренним взором. Мне часто снились сны с участием Игната, но ещё ни разу они не были настолько реалистичными.

Отхожу от Игната. Достаю из шкафа свитер и джинсы. Поворачиваюсь к лучшему другу, который поднимает руки:

— Подожду тебя на кухне, переодевайся.

Быстро сменяю одежду и спешу следом за парнем. Игнат уже разлил кофе по кружкам и поставил на стол. Беру свою и сажусь на стул, подогнув под себя ноги. Из-под полуопущенных ресниц украдкой рассматриваю серьёзного Игната. Я вижу, что парень сегодня очень задумчив и чем-то недоволен.

— Твоя мама оставила пирожки с картошкой в духовке. Будешь? — нарушает затянувшееся молчание.

— Да, — киваю. — Мама давно ушла?

— За полчаса до твоего пробуждения. Вместе с отцом, — почему каждая фраза сказана сухо и отрывисто?

— Ясно, — поднимаюсь из-за стола и беру из духовки тёплые пирожки.