А ей того и надо, тихонько тараторит:

— Выиграл стипендию на обучение в бизнес-школе в Сан-Франциско. Влез в какие-то американские стартапы, потом переехал в Берлин. Что-то с искусственным интеллектом они делали, он там высокую позицию в итоге занял. А теперь вроде у него свой стартап с партнёром. Что-то с маркет-плейсами, — просвещает меня, недалекую, Алёна.

Но её вездесущий нос уже ищет новую сплетню, она принимается расспрашивать меня:

— Как вы с Борисом?

— Всё хорошо, — улыбаюсь, а сама соображаю, как перевести тему.

Вот только не хватало еще моё грязное семейное бельё обсуждать на встрече с одноклассниками. Надо спросить про её мужа. Не успеваю, одноклассница задаёт вопрос первая:

— Они же сегодня с классом тоже здесь? У них пятнадцать лет, тоже круглая дата.

Я прячу растерянность, держу приклеенную улыбку, продолжаю улыбаться и киваю:

— Да, да…

Вот, это сюрприз. Хорошо, что мы с ВИП-ке –видеть мужа совсем не хочется. Он прекрасно проводит время и без нас с Сашком. Впрочем, я тоже. Я не знала, что его класс сегодня собирается здесь же.

После горячего часть девочек уходят танцевать. Я бы тоже пошла, но не хочу случайно столкнуться с мужем –не хватало еще прилюдного выяснения отношений. К этому времени он точно уже прилично выхлебал, может начать приставать и лапать при всех, не смотря на ссору.

Когда дверь открывается, с танцпола доносится знакомая медленная мелодия. Марина хватает Артёма за руку:

— Помнишь? Это песня из нашей юности. Пойдём потанцуем.

Да, это песня из юности. Я тоже помню. И свой первый неуклюжий танец с Артёмом в детском лагере под эту мелодию я тоже помню.

А ко мне поворачивается Андрей и открывает рот, чтобы позвать танцевать. Но его перебивает Курбатов. Он вручает ему Марину со словами:

— Девушка хочет потанцевать. Андрей, сходи с ней.

Он так говорит, что Андрей не смеет ослушаться. Мельком смотрит на меня бегающими глазками, словно извиняется, но как по команде поднимается с места и перехватывает руку Марины. Брюнетка обиженно хлопает глазками, хмурится, но уходит, задрав нос и одарив меня прищуренным взглядом.

Артём наклоняется, я вдыхаю его терпкий ненавязчивый парфюм и чувствую дыхание на макушке, когда он говорит:

— А ты пойдёшь со мной, — он не спрашивает, а ставит в известность.

5. Глава 4

Пока говорит двигает мой стул и берёт за руку, тянет, помогая встать. Твёрдое сильное прикосновение его ладони посылает мурашки по коже. Я пытаюсь убрать руку, но он не даёт, держит крепко, притягивает ближе, а другой рукой подхватывает за талию и увлекает на выход.

У меня перехватывает дыхание. Я захлёбываюсь в детских воспоминаниях.

Только бы он не почувствовал, что мои пальцы подрагивают. Я никак не могу успокоить внутреннюю дрожь. Меня затапливает сожаление.

Как одна моя фраза тогда, когда нам было всего по четырнадцать могла испортить так и не начавшиеся отношения?

Я почти уверена, что Артём хотел предложить дружить. Тогда, в подростковом возрасте, это означало романтические отношения. Я бы могла стать его девушкой. Я мечтала об этом ночами. Представляла, как он подойдёт и предложит дружбу, как мы будем гулять вместе по парку, вместе ходить в школу, держась за ручки. Прямо, как сейчас.

Интересно, тогда бы, в юности, прикосновение его руки так же бы обжигало, вызывало бы такой же трепет?

Но я всё испортила и не узнала этого.

Артём выводит на балкончик. Со второго уровня прекрасно видно танцпол и слышно музыку.

Он так и не отпускает мою руку, и не убирает свою с моей талии. Его твёрдая ладонь жжётся через тонкий шифон. Артём лишь разворачивает к себе лицом, а я боюсь посмотреть ему в глаза. Чувствую, что он сам не стесняется меня рассматривать.