Выходит ко мне. Тоже закуривает.

— О чём думаешь?

— О пепельнице, — смеюсь я, поднимая взгляд к небу. Вдалеке уже сверкает. Похоже, к нам идёт серьёзная гроза.

— Прости. Я знаю, что ты привык иначе. Ну хочешь, переставь её на место. В конце концов, сколько раз я курила на кухне вместе с тобой.

— Мне нравилось. В этом есть свой, какой-то особенный уют. Пусть пока тут стоит. Вернусь, решим, где у неё место.

— Фин, — она цепляется пальцами за пояс моих штанов в районе копчика, — о чём ты обычно думаешь во время минета? Мне просто жутко интересно, — улыбается она, явно напрашиваясь на комплемент.

— О тебе, — лгу.

В моей голове на этой неделе только карие глаза и тёмные густые волосы. Такие воспоминания, если накатывают, быстро не отпускают, а тут ещё живое напоминание перед глазами.

Поездка точно поможет разобраться не только, где лучше оставить пепельницу…

Убрав чайную лужу, понимаем, что смысл фильма, который мы смотрели, для нас безвозвратно потерян. Я собираю сумку в командировку. Майя помогает отгладить сменные брюки и пару футболок.

Гром грохочет уже прямо над нашим домом, и молнии яркими белыми вспышками освещают комнату. Повернувшись на бок, смотрю в окно на стихию, заливающую стёкла крупными каплями дождя. Майя прижимается грудью к моей спине.

Заметил, что мы всё время так засыпаем. Она дышит мне между лопаток, иногда целует и гладит подушечками пальцев по животу.

Утром просыпается по моему будильнику.

— Спи, я сам соберусь.

Но она встаёт со мной. Пока бреюсь в ванной, делает мне кофе и пару бутербродов с сыром. Сегодня без пробежки, поэтому можно позволить себе неторопливый завтрак.

— Знаешь, чего мне ужасно хочется? — облокотившись ягодицами на подоконник, спрашивает Майя.

— Даже не представляю.

— Заглянуть в твой паспорт и узнать, наконец, как тебя зовут.

— А ты не заглядывала? — почему-то был уверен, что она знает.

— У меня нет привычки лезть туда, куда меня не зовут. Так что твой телефон я тоже проверять не собираюсь, и в карманы заглядываю только перед стиркой. Тут ты точно можешь быть спокоен.

— Да мне нечего скрывать. А имя, — пожимаю плечами. — Оно тебе ничего не даст.

— Вот тут ты не прав. Фин — это круто, конечно, но можно же как-то мило тебя называть. Уютнее, по-домашнему, — подходит и взъерошивает мне волосы.

— Я подумаю, ладно? — ловлю её руку и целую в запястье.

Дожевав последний бутерброд, ухожу в спальню переодеваться. Сразу вызываю такси. Ещё раз проверяю командировочную сумку и, попрощавшись с Майей в прихожей, спускаюсь на первый этаж, где у подъезда уже ждёт машина.

Пока едем, перекатываю пальцами бусины на подаренном Вестой браслете, ещё раз анализирую совместные выходные с Майей и свои ощущения от её переезда. Плюсов точно больше, чем минусов, а есть ли у нас будущее, покажет только время.

Отстояв минут сорок в пробке, начинаю подумывать, а не купить ли мне мотоцикл, как в своё время сделал Рома. Но мы вырываемся из затора и быстро добираемся до дома Салтыковых.

Во дворе никого. Прохожу в особняк и тут же жалею об этом, сталкиваясь взглядами с растрёпанной Ярой. Она запахивает халатик, пряча от меня очень красивые бёдра. Заправляет волосы за уши и кусает губы. Неловкость зашкаливает.

— Проспали, — поясняет она свой внешний вид и стремительно убегает на второй этаж.

— Доброе утро, Фин, — ко мне спускается Лев.

Видимо, жена ему сообщила, что я уже тут.

— Вот женщины, — вздыхает он. — Просилась со мной и в итоге проспала.

Смотрю на часы в мобильном, прикидывая, сколько у нас ещё есть времени.

— Если за час соберётся, должны успеть. Как раз пробки немного рассосутся.