Я почувствовала запах спирта, предшествующий прикосновению прохладной ватки к моему животу. Это было щекотно и не страшно.

«Это и не должно быть страшно», – мелькнула последняя мысль, прежде чем я провалилась в темноту озёрной воды.

Я очнулась от резкой боли в животе. Сколько бы раз это ни повторялось, никак не могу привыкнуть.

Я сложилась пополам, втягивая воздух сквозь зубы, а затем осторожно выдыхая его.

– Ты уже проснулась, дорогая? – в такие моменты отец был очень заботлив и предупредителен.

Он поднёс мне тёплое питьё, снимающее боль. И когда оно подействовало, помог спуститься на пол.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он участливо.

Я прислушалась к себе. Боль постепенно проходила, таяла в тёплой неге, окутавшей тело после лекарства.

– Хорошо, спасибо, мне уже лучше, – сообщила отцу, продолжая опираться на его руку.

Он помог мне дойти до ширмы, за которой я сменила наряд для процедуры пересадки на свою повседневную одежду. А затем повёл меня в кухню.

Здесь за мной тоже ухаживал отец. Хотя я и пришла в себя настолько, что могла бы сама приготовить завтрак.

– Вы слишком добры ко мне, – произнесла я, наблюдая, как он разогревает для меня вчерашнее жаркое.

– Что ты, Лидия, долг каждого отца – заботиться о своей дочери, – магистр погладил меня по волосам и тут же отошёл, потому что мы оба смутились от этого неожиданного проявления нежности.

Поставив передо мной тарелку с жарким, отец положил порцию и себе. Сел напротив и с аппетитом принялся за сытный завтрак.

Прежде он никогда не вёл себя подобным образом. И я решила, что это хороший знак.

Я тоже взяла ложку. После трёх дней поста вчерашнее жаркое казалось пищей богов. К тому же у меня проснулся зверский аппетит, который будет сопровождать меня в течение всего месяца.

И это тоже было хорошим знаком – эмбриону понравился «сосуд». И он согласился расти внутри меня.

Иногда было даже жаль, что это всего лишь на месяц.

Конечно, я понимала, что совершенно не готова родить собственного ребёнка. У меня нет ни мужа, ни дома, ни профессии, которая помогла бы зарабатывать самостоятельно.

Периодически я задумывалась о своём будущем. Но там всё было туманно и неопределенно.

Я бы хотела учиться, получить профессию и встать на ноги. Для этого нужны деньги на оплату Академии и разрешение опекуна. Но мне элементарно не хватало решимости, чтобы попросить отца о помощи.

И вдруг он говорит такие слова… Долг отца – заботиться о дочери?

– Отец, у меня есть одна просьба… – начала я и вдруг оробела.

Я никогда и ни о чём его не просила. Не решалась. И сейчас вдруг показалась себе чересчур самонадеянной.

Но отец отреагировал с неожиданным участием.

– Смелее, Лидия, говори, чего ты хочешь?

И я решилась.

– Я бы хотела учиться, если вы не возражаете.

– Учиться? – в голосе было столько удивления, что я опять смутилась. Но отец вдруг продолжил. – И где бы ты хотела учиться?

– В Женской академии.

Этот ответ я продумала уже давно. Там обучали нескольким специальностям и исключительно женщин.

Смешанные учебные заведения только начинали появляться. И говорили, что в них царствуют далеко не скромные нравы. Это было не по мне.

– В Женской академии? – отец даже отвлёкся от жаркого и с любопытством посмотрел на меня. – И какую профессию ты хотела бы освоить?

– Кухарки или швеи, – быстро ответила я.

Предпочтительнее, конечно, поварской факультет, готовить мне нравилось больше, чем шить. И выходило у меня намного лучше. Но обучение там стоило дороже, поэтому я согласилась бы и на второй вариант.