А «дядя» играл совсем в другие игры. К огорчению Иосифа, штурм Тифлиса не состоялся, однако боевые дружины все равно создавались, в хозяйстве пригодятся. Трудно сказать, как в такое горячее время он отнесся к заданию комитета поехать на IV съезд партии, но дисциплина дисциплиной, и в начале апреля он выехал в Стокгольм в составе делегации из одиннадцати человек, среди которых был единственным большевиком. Уехал он туда под фамилией «Иванович» – вообще набор партийных псевдонимов Иосифа был достаточно разнообразен. После съезда заехал в Берлин, повидался со старым знакомым Александром Сванидзе и только через два месяца снова появился в Грузии. В Швеции товарищи заставили его купить новый костюм, и в Грузию он вернулся – впервые в жизни! – прилично одетым.

В апреле 1907 года Иосиф снова отправляется за границу, на сей раз в Лондон, где проходил V съезд РСДРП (кстати, тогда он познакомился с Ворошиловым, который впоследствии станет одним из его верных соратников). Съезд был для Иосифа тяжелым. Там, в числе прочих, подавляющим большинством голосов было принято решение о том, что революция пошла на спад и необходимо распустить боевые дружины. Это никоим образом не входило в планы Кобы и, как оказалось, также и в планы Ленина, который тоже голосовал против, оставшись на сей раз в безнадежном меньшинстве (170 голосов «за», 35 – «против», 52 – воздержались).

Да, первая попытка революции оказалась неудачной. Для эмигрантов продолжалась прежняя жизнь, что же касается тех, кто работал в России, то у них впереди была полная неизвестность…

Из мифологии:

В 1906 году Сталин привлекался к партийной ответственности за то, что не сдал партии деньги, конфискованные во время одной из экспроприаций.

У нас изображают сейчас кавказских большевиков прямо в виде какой-то банды «Черная кошка» – как будто они бегали по Тифлису и направо и налево грабили банки. На самом деле не так уж много у них было вообще «эксов», а с именем Кобы связывается только один.

Незадолго до съезда Иосиф встречался с Лениным наедине. Что они обсуждали, неизвестно, но едва ли без санкции «сверху», хотя бы и неофициальной, он решился на ту операцию, которую предпринял по возвращении. В Тифлис Коба вернулся в самом начале июля и, «в полном соответствии» с решением съезда, занялся подготовкой знаменитого «экса» большевиков – нападению на почту, в ходе которого было похищено 250 тысяч рублей.

«Свидетели» будто бы рассказывают, что Коба самолично сидел на крыше и стрелял в охрану фаэтона с почтой. Все это, конечно, полная ерунда – он занимал слишком высокое положение в организации, чтобы самому участвовать в экспроприации. Руководил налетом Камо – Тер-Петросян, тот самый, которому он в свое время давал уроки и вместо офицерского училища привел в партию. Известно, что именно Джугашвили познакомил Камо с чиновником почтово-телеграфного ведомства Григорием Касрадзе, который известил боевиков о точном времени транспортировки денег.

О том, как это было, не рассказывал только ленивый. Наиболее известны свидетельства знаменитого перебежчика Григория Беседовского и писателя Марка Алданова. Беседовский, обладавший неуемной фантазией, пишет, что в отряд входили «исключительной красоты» грузинки, чтобы заводить знакомства и выведывать дату перевозки денег, что Коба сам, сидя на крыше дома князя Сумбатова, бросил первый снаряд, что в ходе «экса» было убито и ранено сто человек. Алданов спокойнее и скромнее, и, по-видимому, его версия ближе всего к тому, что там на самом деле происходило.