— Почему же такой резкий отказ? Ты разве не слышала, что моя жена после свадьбы получит мой дар? Не хочешь жить вечно?
Выражение ее лица нисколько не смягчается. Она вся словно натянутая тетива, готовая в любой момент выпустить стрелу.
— Я поклялась, что никто не получит меня, кроме моего жениха, никакой другой мужчина. Я лучше убью себя, чем отдамся тебе!
Хм. С чего бы такие категоричные решения? Неужели между ней и Наследником есть чувства?
Нет, не может быть. В том, что касается его чувств, я абсолютно уверен — эта свадьба нужна Рэму ровно с той же целью, что и мне. Ни о какой любви к принцессе Марин речи не идет. Здесь осведомитель точно не мог меня подвести.
— Марин, не нервничай так. К чему подобные клятвы?
Подхожу ближе и подаю ей бокал. Но она отбрасывает его, щелкая зубами в попытке укусить мою руку, которую я весьма кстати успеваю отдернуть.
— Потому что Рэм, в отличие от тебя, честный и благородный! У него есть великая цель, а ты мерзкий убийца! — Ругаюсь сквозь зубы, не на шутку раздражаясь ее упрямством. А еще я прекрасно понимаю, почему она назвала меня так. Дурацкие сплетни, распространяемые по континенту, о том, что я якобы убил свою жену. — Скажи, твоей жене чем-то помог твой дар, когда ты ее убивал?
Закипаю. В голове всегда мутнеет, когда кто-нибудь осмеливается хотя бы намекать, что я убил Нуару. На прямую же кидать подобное обвинение прежде никто не осмеливался.
— Замолчи! Не смей говорить о том, о чем понятия не имеешь.
— И что ты сделаешь? Меня тоже убьешь? — в ее глазах толика безумия вперемешку с ненавистью.
Прикрываю глаза, стараясь справиться с яростью. Глупая девчонка! Кто надоумил ее? Неужели отец? Или еще хуже — сам Наследник?
Горло сжимает ком. Никто из них понятия не имеет о моих истинных чувствах к погибшей жене.
Надо набраться терпения. После свадьбы я все ей сам расскажу. Она изменит свое мнение обо мне.
— Повторяю. Все, что ты можешь сделать — смириться, — из-за злости слова звучат жестко. Марин аж начинает трясти.
— Я никогда не смерюсь!
Ох уж этот юношеский максимализм.
Усмехаюсь, глядя ей в глаза. Смиришься, куда ты денешься? Я не отступаю от своих намерений.
Поворачиваюсь к двери. Прикажу Данииру увести ее в другие покои. Мне в спальне она пока что совсем не нужна. Ненавижу агрессивных женщин. Не в моем вкусе злобные стервы. Я люблю мягких и покорных.
Вопль позади заставляет сначала замереть, а потом резко повернуться. Марин смотрит на меня все с тем же призрением, но на ее губах дерзкая улыбка.
Мой взгляд сразу же выхватывает главное — нож, зажатый в руках, скованных магическими наручниками. Но лезвия не видно, лишь рукоять... торчащую из живота девушки. И расплывающееся по одежде красное пятно.
Нет. Нет! Что за бред...
Бросаюсь вперед, но понимаю — поздно. Ее глаза закатываются, и она с размаху падает назад на кровать.
С ужасом смотрю на красивую довольную улыбку. Сердце сжимается от накатившего сожаления. Почему я не смог предугадать ее действий? Дурак! Самонадеянный идиот.
Как же так?
— Глупая девочка, что же ты натворила?
Склоняюсь над ней, и с болью понимаю, что это конец. Она не дышит. В порыве легонько касаюсь дерзких губ поцелуем, как бы прося у нее прощения за свою непрошибаемую глупость. Сожаление теперь навсегда будет в моем сердце. Никакие политические интриги не стоили ее жизни. Если бы я только мог повернуть время назад. Если бы мог отдать свой дар... Но увы, это невозможно...
Отстраняюсь, но не могу просто так уйти. С бесконечным чувством вины смотрю на милое лицо, на котором теперь не осталось и следа злобы.