— А если я вас сейчас убью?
Хожу из стороны в сторону, разглядывая его. Он точно меня не видит. Но ориентируется по голосу и по шагам.
— Хочешь попробовать? — не знаю, кто из нас больше блефует.
— Почему бы и нет?
Вижу у него на поясе ножны и быстро выхватываю кинжал. Он и не пытается меня остановить. Даже позволяет приставить лезвие к горлу.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но кажется, ты утверждала, что пожалела о своем самоубийстве, — голос абсолютно ровный, лишь губы слегка кривятся, сдерживая улыбку.
— Так я же вас убью, а не себя! — он совсем не понимает? Впрочем, я и сама не знаю, зачем взялась за оружие. Хотелось проверить его реакцию?
— Это одно и то же. Убьешь меня — ты обречена на смерть. Убивай, если хочешь умереть от самой мучительной и страшной казни.
Сглатываю. Он прав. Живой мне не выбраться. И я не Марин, чтобы идти на смерть без необходимости. Он понимал это с самого начала. Но его самообладание все равно вызывает восхищение. Если бы на моем месте была настоящая Марин, ограничилось бы все болтовней?
— Я могу взять вас в заложники, чтобы выбраться из дворца, — предлагаю иной вариант развития событий.
Улыбается, гад.
— Хочешь поиграть? Думаешь, твоих способностей хватит? Первый же стрелок с башни лишит тебя глаза, затем прострелит руки и ноги. А потом и сердце. Жаль будет. Ты так молода. Ради чего?
Теряюсь. Я и не собиралась ничего делать. А он меня напугал.
— Ради свободы. Думаете, я об этом мечтала всю жизнь? Выйти замуж за стопятидесятилетнего тирана? Возможно, смерть — лучшее решение.
Наконец, мне удается заставить его усомниться, судя по дрогнувшим губам. Но нет, я ошибаюсь. Он продолжает тем же спокойным тоном:
— Свобода? Что есть свобода, девочка?
Задумываюсь. И правда, что? Кроме громких слов...
— Возможность самой определять свою судьбу! — отвечаю дерзко.
— Но ведь у тебя ее никогда и не было. Разве что видимость. Думаешь, в Небесном Королевстве тебе дадут больше свободы, чем могу дать я?
Не это ли мой шанс? Я обязана им воспользоваться! Сейчас или никогда.
— Вы можете дать мне свободу? Каким же образом? Посадив на цепь?
— Мы можем заключить договор. Что ты хочешь в обмен на согласие выйти за меня по собственной воле, а не по принуждению?
Неужели оно кого-то еще волнует, мое согласие?
— Уважение! В первую очередь я хочу уважения от вас. Чтобы вы не относились ко мне как к бесправной рабыне.
Кивает, но ждет продолжения. А у меня от удивления и адреналина все мысли вылетели из головы. Что я там придумывала? О чем должна была договориться?
— Если уж нам суждено стать мужем и женой, я хочу, чтобы вы... соблюдали супружескую верность!
Закашливается от неожиданности.
— Ты серьезно?
— Как никогда.
А что, собственно, смешного? Знакомы мне из истории браки, когда муж-правитель ходил по фавориткам, да по придворным дамам. И все поощряли его поведение. Тогда как если подобным занималась королева или императрица, то ее все осуждали. В крайнем случае несчастную супругу либо жалели, либо осмеивали. Не хочу себе такой участи!
— Странное пожелание. Но раз ты так хочешь, я согласен. Однако это будет взаимное обещание, ты же понимаешь. Еще что-то?
Взаимное? Ах да. Но я и не собираюсь ему изменять. Меня больше волнует, чего еще потребовать, пока есть возможность.
— Будучи императрицей, я не собираюсь ограничивать свою деятельность лишь развлечениями или рукоделием. Вы дадите мне возможность заниматься любым делом, которое я выберу, и не станете ограничивать мое передвижение.
— Невозможно. — Короткий отказ бьет по нервам.