Похоже, мы тут все умом тронулись. Особенно я, если согласилась в этом участвовать.

— Так получилось, – сказал Ронан, и его голос стал тверже, – что я полюбил Эмбер Бейл.

Девку Бейл, он хотел сказать?

— И сделал ее своей женой, – продолжил альфа. – А теперь пришел просить твое благословение

— В таком случае, – родитель снова пронзил меня острым, неприязненным взглядом. – У меня есть для тебя новости. Моего благословения ты никогда не получишь, щенок, пока эта женщина жива. А главой клана Редмун станет мой более достойный сын.

10. Глава 3.2

— С каких пор Натан стал твоим сыном? – удивился Ронан. – Ты ведь так и не женился на его матери. Он всего лишь бастард, хоть и рождённый альфой.

— Я готов признать его, – разозлился папаша Редмун. – Это никогда не поздно сделать.

— У тебя было двадцать лет на то, чтобы признать его, – повысил голос мой муж. – Но ты этого не сделал! Всем известно, что у тебя только один наследник, и это я. Другого быть не может!

— Значит, клан прекратит свое существования, – для умирающего у моего свекра был на удивление громкий голос. Да и сам он как будто взбодрился.

— Послушай, – Ронан запустил пальцы в волосы, явно нервничая. – Давай не будем пороть горячку. Твое условие я выполнил? Выполнил. Клан Бейл опозорен, и я позаботился о том, чтобы об этом узнала вся Лимерия. Утром в газетах выйдет статья.

Какая еще статья? Когда он только успел? Не на больничной же койке, в операционной?

Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но Ронан бросил на меня такой выразительный взгляд, что я вмиг забыла, что хотела сказать. Это неприятно удивило и разозлило меня. Почему они разговаривали так, будто меня в спальне не было? Почему Редмун-старший позволял себе кидать оскорбления в мой адрес, а мой муж, который должен был защищать меня, и слова ему поперек не сказал? Думал, я проглочу обиду?

— Клан Бейл после такого будет вынужден покинуть Лимерию, – продолжил Ронан. – А мы, наконец, сможем раскрыть свое инкогнито. И все узнают, что под родовым именем Вальдр все это время скрывались Редмуны. Мы покажем, что изгнание не только не сломило нас, но и сделало одним из самых процветающих кланов. Многие хотели работать с нами. Мы триумфально вернемся в свою городскую резиденцию…

— Мне и тут неплохо, – Редмун-старший категорично скрестил руки на груди. – И при чем, скажи на милость, здесь эта серая мышь? – он бросил на меня полный презрения взгляд. – Она должна была валяться у тебя в ногах перед всем честным народом, умоляя о прощении, после чего ты должен был вытереть об нее ноги. Не похоже, что ты так поступил.

Так вот в чем был план? Унизить меня не только перед моим кланом, но и перед всей Лимерией? Это мне, получается, еще повезло, что в какой-то момент у Ронана проснулась совесть, и он просто оставил меня в той избушке?

— Твоя жена злится, – прозвучал довольный голос свекра.

А он ждал, что будет иначе?

Ронан повернулся ко мне.

— Прости, милая, что тебе пришлось при этом присутствовать, – сказал он. – Я надеялся, мой отец вспомнит о приличиях и будет более любезен.

— Близость смерти сделала меня более правдивым, – хмыкнул отец Редмун. – Имею права говорить, что думаю.

— Выражать свое мнение и открыто оскорблять – две совершенно разные вещи, – покачала головой я. – Мне это все надоело. Разбирайтесь между собой сами.

С этими словами я развернулась и пошла к выходу, но Ронан поймал меня за руку.

— Отец, – произнёс он, крепко удерживая меня. – Ты знаешь, что с Минди меня никогда ничто не связывало. Я женился на ней только потому, что она – дочь твоего покойного друга. Это не было браком ни по любви, ни даже по расчёту. Когда я согласился помочь ей, то ставил своим условием, что она не помешает мне в будущем построить свою семью. Время пришло.