Стараясь не потревожить сон Элианны, я поднялся с кровати и прошёл к шкафу. Скоро должна прийти Майрия, надо дать ей указания насчёт завтрака госпожи и обеда. Я достал вешалку с рабочим костюмом и чистую рубашку. Пожалуй, Майрии ещё нужно оставить ключи от флигеля: пусть займётся стиркой. Скорее бы уже Мэдейлин подыскала нам какую-нибудь подходящую прислугу. Надеюсь, она будет потолковее и поспокойнее.

Тут я вспомнил про царапины, которыми обзавелась Элианна после беготни по саду. Надо бы оставить ей мазь, а то ведь служанка может не найти. В таких вопросах я ей пока не доверяю.

Я тихо вышел из спальни, осторожно прикрыв за собой дверь, и направился в ванную. Привести себя в порядок, одеться, сделать отвар и пойти в кабинет: собрать нужные бумаги, которые забрал домой на время брачной недели. Начальство строго запретило мне появляться на службе.

— Увижу вас здесь во время брачной недели, выпишу штраф за неисполнение приказов начальства, — делано хмурясь, предупредил меня господин Эрранс и даже постучал пальцем по столу. — А то, чего доброго, вздумаете бросить молодую жену и сбежать на службу. Знаю я вас, друг мой.

Пришлось подчиниться. Конечно, Эрранс ничего мне не сделал бы, появись я в Доме правосудия раньше, однако «молодая жена» привнесла в мою жизнь такой хаос, что и в самом деле не возникло мысли сбежать на службу.

Кабинет встретил тишиной и ярко мерцающим кристаллом с домовым духом. Я подошёл и приложил к нему руку, приглушая свечение. Вообще-то, я должен быть ему даже благодарен… за приятно проведённую ночь. Однако взгляд невольно упал на рамку, и настроение мигом упало, а от мыслей о прошедшей ночи в душе появилось чувство вины.

Я подавил желание перевернуть рамку лицом к себе и посмотреть на родные лица. Если продолжу в том же духе, скоро вообще не смогу смотреть на них. И так уже кажется, что я предал их память, и особенно память Лины.

Нельзя, нельзя позволять Элианне привязать меня к себе. Да, спать с ней приятно и иногда можно себе это позволить, но только без чувств. В конце концов, вчера девчонка сама начала всячески меня соблазнять. Упрекнуть себя на сей раз мне даже не в чем. Пусть она и не шлюха из борделя, но я женился с определённой целью, и впредь нужно постараться всегда помнить об этом.

*

Я вышел из машины и, закрывая дверь, впервые за неделю почувствовал себя свободным. Посмотрел на монументальное, серое здание Дома правосудия и глубоко вдохнул свежий утренний воздух. Наконец-то можно расслабиться: вырваться из дома, забыть на время о странностях жены, не слышать бестолковой болтовни чужой служанки и погрузиться в привычные дела.

— Кого я вижу, — раздался совсем рядом непривычно радостный голос. — Молодой муж пожаловал в ряды доблестных служителей бога правосудия.

Я обернулся и хмыкнул. Позади стоит Яник и широко улыбается. На руке висит сюртук, вид слегка встрёпанный. Наверняка опять убегал из дома в спешке под хор из детских воплей.

— Рэмис, ты ли это? Я тебя не узнаю. Ты, кажется, шутить пытаешься? И неужели вспомнил, как улыбаться?

— Можно подумать, ты всегда весел, — фыркнул Яник и подошёл совсем близко. — Но вообще-то выглядишь вполне довольным. Похоже, молодая жена делает успехи в освоении… супружеских премудростей.

— Не уподобляйся некоторым, — проворчал я. — Моя жена, как и положено, образец скромности и добродетельности.

— Под твоим руководством быстро научится плохому, — осклабился Рэмис.

— Ты с утра успел настойки принять? — Я скептически прищурился. — Что-то разошёлся не на шутку.