— Но зато я осталась без ужина, — недовольно протянула я. — У вас же всё строго: проспал — сиди голодный.

Адриэн неожиданно усмехнулся.

— Ничего не имею против женщин с хорошим аппетитом, но у вас слишком трепетное отношение к еде, — попенял он.

— Это вы, видимо, питаетесь исключительно работой, — неуклюже огрызнулась я.

— Нет, просто придерживаюсь расписания, — невозмутимо ответил Адриэн.

Я вздёрнула подбородок и развернулась, собираясь уйти с гордым и независимым видом. Однако меня нагнал очередной ядовитый вопрос.

— И куда это вы? Неужели так и уйдёте голодной?

— Не собираюсь стоять здесь и слушать ваши издёвки, — ответила я, не оборачиваясь.

— Это не издёвки, я лишь озвучил факты.

— Вот и озвучивайте их дальше, не буду мешать.

— В холодильнике есть продукты. Вы вполне могли бы приготовить что-то сами. Если не умеете, научу.

— Вообще-то я умею готовить! — воскликнула я, резко развернувшись, и тут же замолчала, понимая, что попала впросак. А ну как он сейчас предложит мне проявить самостоятельность? А я не только не знаю, где плита включается, но и какие блюда можно приготовить, чтобы не вызвать вопросов.

— Что ж, это похвально. Значит, пансионский курс домоводства всё-таки не пролетел мимо вас. Но сейчас вам готовить не придётся: я попросил Нэйлию оставить ужин.

— Да неужели? И с чего такая щедрость?

— Это не щедрость, Элианна. Как муж, я теперь обязан о вас заботиться. Вы же проспали ужин не по своей воле, а потому, что я не стал вас будить. — Адриэн открыл холодильник и извлёк оттуда тарелку, накрытую крышкой. — Поэтому вас нельзя обвинить в нарушении расписания.

Вот зануда! Наверное, стоило бы всё-таки уйти к себе, бросив что-нибудь вроде: «Спасибо, но от одного вашего тона аппетит пропал напрочь», однако желудок болезненно сжался, и я поумерила пыл.

— О, это так мило с вашей стороны. — Я попыталась добавить в голос побольше язвительности. — Но если бы я проспала по своей воле, то осталась бы голодной, и вы не вспомнили бы, что должны, как муж, обо мне заботиться.

Адриэн мой выпад проигнорировал и кивнул на блюдо.

— Сами разогреете или помочь?

Я замялась. Ну вот, сейчас и станет ясно, как я «умею» готовить, и как «слушала» курс домоводства… И как быть?

— Кажется, я… забыла, как включается плита.

— В общем-то, я так и понял. — Адриэн подошёл к плите, похожей на нашу по виду, но явно не газовой или электрической. — Идите сюда, научу.

— Мне, знаете ли, незачем было включать плиту после учёбы: это делали слуги. Не мне же объяснять вам очевидные вещи. — Я попыталась неуклюже отмазаться. Или, вернее, отмазать Элианну.

Адриэн на это только хмыкнул.

— Видимо, курс вы всё-таки слушали невнимательно, да и на практике не усердствовали, если вспомнить, как ловко обращаетесь с ножом.

— Любой человек может порезаться, — возразила я, чувствуя, как кровь начинает приливать к лицу. Ну не мастерица я вступать в такие перепалки!

— Возможно, но у того, кто умеет обращаться с ножом, меньше риска. Что вы застыли? Идите сюда, не бойтесь. Я прослежу, чтобы вы не покалечились.

Я закатила глаза, но всё-таки подошла к плите, с опаской поглядывая на три большие конфорки и четыре ручки.

— Плита работает на нагревательном артефакте, если вы не в курсе. Он спрятан внутри. Вам, чтобы включить конфорку, нужно просто повернуть ручку вправо. Чтобы выключить — влево. — Он повернул ручку, и конфорка загорелась ровным красным светом. — Самая правая ручка — для духового шкафа. — Он открыл духовку и снова закрыл. — Температура так же регулируется ручкой и меняет цвет. Красный — самая высокая, ближе к оранжевому — средняя, ну и синий — самая низкая. Как раз подойдёт, чтобы подогреть готовое блюдо. Ну и, конечно, лучше не прикасаться к горящей конфорке, чтобы не обжечься.