, что составляет четвертую часть обола; лишь в редких случаях взимается более высокая плата. Многолюдство населения, высокий рост его и телесная красота, а равно военная отвага будут выяснены самой историей событий» (II, 15). Таким образом, с одной стороны, римлянам очень хотелось, чтобы населяющие Северную Италию галлы про них навсегда забыли, но, с другой стороны, их манили и притягивали земли кельтов. Разрешить данное противоречие можно было только с помощью оружия.

Ещё в 285 г. до н. э. галльское племя сенонов начинает наступление на Этрурию и наносит поражение римской армии, пришедшей на помощь этрускам. Лишь со второй попытки римляне одерживают победу над сенонами, а затем сами идут на север и захватывают их земли. После чего местное население либо изгоняется, либо уничтожается, а на завоеванных территориях основывается римская колония Сена Галльская. Для проживающих в Северной Италии галлов это был первый тревожный звонок. И, надо сказать, они этот сигнал правильно поняли.

В 283 г. до н. э. соседи сенонов бойи, по свидетельству Полибия, «страшась за такую же участь своей земли» (II, 20), объединились с этрусками и выступили на Рим. Но в битве у Вадимонского озера союзники потерпели сокрушительное поражение от римлян и отступили. На следующий год бойи провели, как это принято говорить в наши дни, тотальную мобилизацию, призвав к войне с Римом даже молодежь, едва достигшую совершеннолетия. Как заметил Полибий, «в это время судьба заразила всех галатов страстью к войне, как бы чумой какой» (II, 20). Вновь объединившись с этрусками, галлы дали бой римлянам, но опять были разбиты. Не имея возможности противостоять римскому оружию, бойи смирили свою гордыню и отправили в Рим посольство для заключения мирного договора. Сенаторы не рискнули продолжать боевые действия на севере Италии, поскольку всё тревожнее становилась обстановка на юге страны. Назревал конфликт с городами Великой Греции[18], римляне не хотели воевать на два фронта и поэтому охотно пошли на заключение мира с галлами. До поры до времени страсти улеглись. Полибий так подвел итоги этого противостояния: «Вышеупомянутые войны оказали римлянам двойную, весьма важную услугу. Так, свыкшись с неудачами, какие терпели от галатов, римляне не могли уже ни иметь в настоящем, ни ожидать в будущем чего-либо более ужасного, как испытанные ими положения. Поэтому против Пирра римляне выступили совершенными в военном деле бойцами. Потом, вовремя смирив дерзость галатов, римляне прежде всего могли беспрепятственно вести войну с Пирром за Италию, а затем бороться с карфагенянами за владычество над сицилийцами» (II, 20). Греческий историк заостряет внимание на сугубо военном аспекте проблемы: по его мнению, это был решающий фактор для дальнейшего развития событий.

В 280 г. до н. э. разразилась война между греками Южной Италии, призвавшими на помощь царя Эпира Пирра, и Римской республикой. После победы над знаменитым царем под властью римлян оказалась практически вся Италия, за исключением тех территорий, где жили галльские племена. Римляне обратили свой взор на север, и новое столкновение с галлами стало неизбежно. Ситуация резко обострилась во второй половине III века до н. э., когда вожди племени бойев пришли к выводу о том, что собственными силами им с римлянами не справиться, и призвали на помощь трансальпийских галлов. Однако правящая верхушка бойев действовала втайне от своего народа, что в итоге и привело к конфликту. Когда отряды трансальпийских галлов подошли к Аримину, против них и призвавших их вождей выступила основная масса бойев. В кровопролитном сражении пришельцы были разгромлены, а их сторонники среди бойев перебиты. Римляне вздохнули с облегчением, поскольку вторжение галлов не состоялось, но, как оказалось, квириты рано радовались.