Проснулась по моим ощущениям часа через два, в окно, через неплотно задёрнутые шторы светило солнце и с улицы были слышны голоса.

Полины рядом не было.

Я подскочила, ещё плохо спросонок соображая, где я и что вообще происходит. Выглянула в окно, там во дворе стояло несколько подвод, на которых сидели какие-то женщины, по двору ходили люди, и я поняла, что это и есть обещанные мастера и бабы.

Приоткрылась дверь, в образовавшуюся щель протиснулась Полина, подбежала ко мне, обнимая.

— Пойдём дела делать? — улыбнулась я

Девочка закивала.

Собравшись и наскоро умывшись, я вышла во двор. Там с важным видом ходил Кузьма.

Увидев меня зашептал:

Вон те трое, — он показал на трёх дородных женщин в цветастых платках, — на уборку, — а вона та, — и палец Кузьмы ткнул в сторону тощей молоденькой совсем девчонки, — на кухню, значить

Я бы, конечно, поспорила, в моём представлении повариха должна быть женщина в теле, но спорить с Кузьмой не стала.

Только сказала:

— Проверим

И пошла к ждавшим меня людям.

Люди смотрели подозрительно, но никто не возражал.

Бабёнок в цветастых платках отправила в дом, туда же пошли и два мужика, плотник, который пришёл вместе с подмастерьем и каменщик.

Только со стеклом оказались проблемы, надо было ехать в город заказывать, но плотник вызвался сам. Обещал сделать замеры и съездить заказать.

К тем деньгам, которые советовал Кузьма, я ещё добавила от себя, сказав, что если работа будет сделана быстро и мне понравится, то накину каждому ещё по трети.

Перед тем, как идти в дом, только каменщик задержался и, сминая шапку в руке, спросил:

— А вы барышня как платить будет целковыми али бумагами?

Кузьма взвился:

— Пантелей, тебе-то кака разница?

— Дык, целковыми-та надёжнее, — набычившись проговорил каменщик.

У меня было какое-то количество денег монетами и бумагами, и я, конечно, их не делила, для меня что те, что эти, были деньги.

Отвечать не стала. Не понравился мне этот мужик, ещё работы никакой не сделал, а уже про оплату спрашивает.

— По работе вопросы есть у тебя? — спросила строго.

Мужик отрицательно покачал головой. И я развернулась, показывая, что разговор окончен, и жестом подозвала оставшегося «товарища», скромно стоявшего неподалёку.

— Это пасечник, в помощниках у барина был, — подсказал мне Кузьма

— Пойдёмте, госпожа, покажу вам, что от пасеки-то осталось, — неожиданно густым басом сказал пасечник.

— А почему осталось? Пасека куда-то делась? — недоумённо спросила я, взглянув на ставшего понурым Кузьму.

— Дык ульи-то попёрли, — просто сказал пасечник

— Как попёрли? Кто? — мне уже хотелось рассмеяться, как быстро всё прут, дом разграбили, ульи и те «попёрли».

25. Глава 10.

—Дык, известно кто, деревенские и попёрли, —совершенно серьёзно проговорил пасечник.

Посмотрела на весело подпрыгивающую Полину, подумала, что обещала девочке прогулку, и вот, можно выполнить обещание:

— А далеко?

— Нет, недалече, — мужчина мотнул головой, показывая куда-то вправо, — там у Березовки.

— Погодите, барышня, — остановил меня Кузьма, — куды ж без охраны-то?

Я обернулась в ту сторону, куда махал Кузьма, к нам подошли трое парней.

Высокие, румяные, русоволосые, двое шли, тяжело впечатывая шаги в землю, а третий выглядел на их фоне мелким. Сухой, смуглый, черноволосый, похоже, что юркий, он шёл, словно плыл по воздуху и, мне показалось, что он был постарше остальных. Я подумала, что только он один из них и был похож на того, кто мог бы претендовать на роль охранника, остальные двое были больше похожи на «молодцов из ларца».

«Молодцы из ларца» подошли, поклонились.