— Фаина Андреевна, а хотите чаю? — задушевно спросил нотариус

Я подумала, что в моём положении грех отказываться, тем более что чаю хотелось. А уж когда та же самая горничная, которая не пускала меня, принесла ещё и пряников, я готова была её расцеловать.

Так увлеклась пряником с чаем, что пропустила первый вопрос. Вот же, как будто бы никогда не ела. Но они были такие свежие и вкусные, что мне показалось, такие пряники я ещё не пробовала.

— Так, Фаина Андреевна, вы, наверное, пришли по вопросу документов? — нотариус оказался прямо «мистер очевидность».

Захотелось пошутить: — «Нет, пряников пришла поесть», но сдержалась.

— Да, Константин Константинович, пришла в себя в больнице… и удивилась, — голос мой дрогнул, и нотариус внимательно на меня посмотрел.

А я сделала это ненамеренно, просто вдруг вот так вот за поеданием пряника я осознала, что это всё и правда со мной произошло. Что я больше не Фаина Андреевна Кутепова, бухгалтер со стажем и почётная пенсионерка, а Фаина Стрешнева, дворянка, «чудом» выжившая после непонятного происшествия.

— Удивилась тому, что не приди я в себя именно в этот день, меня бы отправили умирать в Волковскую богадельню, и никому до меня не было бы дела, — закончила я.

Нотариус покачал головой, прикусил губу:

— Вы правы, Фаина Андреевна, все мы основывались на заключении доктора

Нотариус вздохнул и продолжил:

— Дела вашей семьи я веду давно, ещё с вашим батюшкой начинали. Так вот, ситуация непростая.

Я удивлённо посмотрела на нотариуса, интересная формулировка:

— Что значит непростая ситуация?

Нотариус встал с дивана, и пошёл к стеллажам, как оказалось на боковой панели был установлен металлический несгораемый шкаф, его-то он и открыл, вытащив ключи из верхнего ящика стола.

Достал из шкафа увесистую папку и вернулся, положив папку на низкий журнальный стол.

— Допили? — спросил меня, и когда я кивнула, переставил пустые чашки на подкатную тумбу. Я проводила взглядом вазочку с пряниками.

—Ну-с, давайте я вам всё расскажу, — произнёс Константин Константинович, усаживаясь на придвинутый стул.

Оказалось, что когда отец семейства Стрешневых умер несколько лет назад, то оставил он довольно приличное состояние, доходный дом, столичный дом, загородное имение, да круглую сумму на счёте в банке.

Да вот только маменька денег зарабатывать не умела, а тратила их со вкусом. Да ещё «завела» любовника, который втянул её в финансовые махинации, обещая «золотые горы», да так, что, распродав всю недвижимость еле-еле хватило рассчитаться с кредиторами. И за несколько лет состояние дворян Стрешневых стало напоминать тонущую дырявую лодку. А здесь дочка красавица подросла и решила маменька её повыгоднее замуж пристроить.

Искать женихов было сложно, репутация семьи, благодаря мамаше была подпорчена, но маменьке удалось. Жениха нашла богатого. Опытного, дважды вдовца, шестидесятилетнего князя Дулова.

Услышав про возрастного жениха, я сразу же задала вопрос:

— А был ли ещё жених? Я что-то помню, что жених у меня был молод и не женат

Нотариус опустил глаза, сглотнул:

— Вы, вероятно, про Воронова Дмитрия Алексеевича?

Я на всякий случай кивнула:

— В больнице мне сказали, что он оплачивал моё содержание, когда маменька отказалась это делать.

— Фаина Андреевна, — нотариус вдруг смутился, как будто бы я сказала что-то неприличное, — Дмитрий Алексеевич не был вашим женихом, скорее… сердечным другом.

«Ничего себе, поворот, — подумала я, — вот это Файка учудила!»

А вслух спросила, чтобы уж точно знать:

— Константин Константинович, есть моменты, которые я не помню, доктор сказал, что память восстановится, но позволите, назову вещи своими именами?