Спустя какое-то время он выровнял лёт и отдался на волю токов теплого воздуха, восходящих к небу от великого города – Воздушного Града, раскинувшегося внизу. Вне себя от восторга, захлестнувшего его с головой, Бентон сложил за спиной огромные белые крылья и в отчаянной, бесшабашной радости нырнул в проплывавшие мимо тучи, устремился к незримому дну бескрайней темной чаши, окружавшей его со всех сторон, и наконец снова взял курс на огни города. Время отдыха приближалось к концу.

Издали, снизу, ему подмигивал огонек, сиявший заметно ярче других, – маячок Пункта Контрольной Службы. Нацелившись на него, словно безупречное, безукоризненно прямое древко стрелы, сложив за спиной белые крылья, Бентон помчался к мигающему огоньку. В какой-то сотне футов от цели он распростер крылья в стороны, наполнив их упругим, вмиг затвердевшим воздухом, и мягко приземлился на ровную крышу.

Стоило ему сойти с места, над нужной дверью ожил, засиял указатель, и Бентон, ведомый его лучом, без труда нашел путь ко входу. Повинуясь нажатию кончиков пальцев, дверь отодвинулась внутрь, и Бентон, переступив порог, с нарастающей скоростью, пулей помчался вниз. Вскоре крохотный лифт остановился. Покинув кабину, Бентон вошел в приемную Контролера.

– Хелло, – приветствовал его Контролер. – Снимайте крылья, присаживайтесь.

Послушавшись, Бентон аккуратно сложил крылья, повесил их на один из множества крючков, рядком тянувшихся вдоль стены, отыскал взглядом самое удобное кресло и направился к нему.

– А-а, – заулыбался Контролер, – вижу, комфорт вы цените.

– Мне, э-э… просто не хочется, чтоб он пропадал впустую, – ответил Бентон.

Контролер перевел взгляд за спину посетителя – там, за прозрачной пластиковой стеной, располагались самые просторные во всем Воздушном Граде одноместные комнаты. Простирались они, насколько хватало глаз, и еще дальше, и в каждой…

– По какому же поводу вы хотели меня видеть? – нарушил молчание Бентон.

Контролер, кашлянув, зашуршал листами писчей фольги.

– Как вам известно, – начал он, – девиз наш – Стабильность. Цивилизация многие сотни лет, особенно начиная с двадцать пятого века, шла на подъем. Однако закон природы, закон бытия гласит: в развитии цивилизация либо идет вперед, либо скатывается назад. Стоять на месте она не может.

– Да, я это знаю, – озадаченно подтвердил Бентон. – И таблицу умножения знаю тоже. Ее вы мне цитировать не собираетесь?

Но Контролер его словно бы не расслышал.

– Однако, – продолжал он, – нам поневоле пришлось нарушить этот закон. Сто лет тому назад…

Сто лет тому назад! Просто не верилось, что с тех пор, с того памятного выступления Эрика Фрайденбурга, представителя Свободных Германских Штатов, в Зале Международного Совета, прошло так много времени. Взяв слово, Эрик Фрайденбург объявил собравшимся делегатам, что человечество наконец достигло пика развития. Дальнейший прогресс невозможен. За последние несколько лет в мире зарегистрировано лишь два крупных изобретения. После этого собравшиеся долго рассматривали огромные графики и диаграммы, вглядывались в кривые, неуклонно, с каждым шагом координатной оси спускающиеся ниже и ниже, к нулевой метке, обращаясь в ничто. Все они демонстрировали одно и то же: титанический кладезь человеческого гения иссяк. Затем Эрик снова взял слово и заговорил о том, что понимали, но боялись высказать вслух все до единого. Разумеется, поскольку обо всем этом было объявлено в официальной манере, Совету пришлось взяться за работу над возникшей проблемой.

Решений было предложено три. Одно из них выглядело куда гуманнее двух остальных – его в конце концов и одобрили. Состояло оно…