Дабы культура пережила и преодолела кризис, подобную внутрикультурную вражду необходимо направить наружу, на некую внешнюю группу. Результат – война. С точки зрения логики войны абсурдны, но с точки зрения человеческих потребностей их роль чрезвычайно важна. Так будет продолжаться до тех пор, пока Человек не повзрослеет, не перерастет ненависть и вражду.

Тейлор жадно вслушивался в каждое слово.

– Вы думаете, такое время настанет?

– Разумеется. Оно почти наступило. Эта война – последняя. Человек подошел вплотную к порогу объединения в рамках единой, последней культуры – общемировой. Сейчас налицо противостояние континентов, одна половина мира воюет с другой. Таким образом, до унификации культуры остался всего один шаг, один-единственный скачок. С момента рождения Человек медленно, мало-помалу карабкался вверх, к единой культуре, и в самом скором времени…

Однако пока что это время еще не настало, и посему, дабы утолить последний буйный всплеск ненависти, обуревающей Человека, войну следовало продолжать. С начала войны минуло восемь лет. Все эти восемь лет мы наблюдали и отмечали весьма значительные изменения в людских умах. На наших глазах страх и ненависть постепенно сменялись усталостью и равнодушием. В течение определенного периода враждебность постепенно угаснет, сойдет на нет. Однако в данный момент мистификацию следует продолжать – по крайней мере, какое-то время. Сейчас вы еще не готовы узнать правду и захотите продолжить войну.

– Но как вам все это удалось? – спросил Мосс. – Все эти фотоснимки, и образцы, и поврежденная боевая техника…

– Пойдемте, я покажу, – ответил плюмбум, указав в сторону невысокого, продолговатого здания. – Работа идет непрерывно. Над связной, убедительной картиной глобальной войны трудится не одна специальная группа.

Разведчики вошли в здание. Повсюду вокруг – за верстаками, за письменными столами – работало множество плюмбумов.

– Взгляните вот на этот проект, – посоветовал плюмбум класса А, указывая на пару плюмбумов, скрупулезно фотографирующих какой-то замысловатый макет, занимающий целый стол. – Пример превосходный.

Люди столпились вокруг стола, придвинулись ближе, чтоб разглядеть все как следует. Макет на столе изображал разрушенный город.

Долгое время Тейлор изучал его во всех подробностях и наконец поднял взгляд.

– Это же Сан-Франциско, – негромко сказал он. – Макет уничтоженного бомбами Сан-Франциско. Я видел все это на демоэкране, в хрониках, переданных сверху. И обвалившиеся мосты, и…

– Да, обратите внимание на мосты, – перебил его плюмбум, проведя пальцем вдоль тонкой, почти невидимой паутинки рухнувшего пролета. – Несомненно, вы много раз видели на фотографиях и этот макет, и те, что сооружены на других столах.

Настоящий же Сан-Франциско в полной сохранности. Вскоре после вашего ухода вниз мы восстановили его, отстроили заново все, что пострадало в начале войны. Ну, а все новости круглосуточно, ежеминутно фабрикуются здесь, в этом здании. Мы пристально следим, чтоб ни одна из них не выбивалась из общей картины. Этому посвящено множество сил и времени.

Франкс тронул пальцем одно из крохотных полуразрушенных зданий у края макета.

– Вот, стало быть, как вы проводите время? Создаете макеты городов, а после не оставляете от них камня на камне?

– Нет, дел у нас гораздо больше. Мы – сторожа, смотрители, заботящиеся о целой планете. Ее хозяева на время ушли, и наш долг – содержать города в чистоте, предотвращать обветшание, присматривать, чтоб все было смазано и исправно. Сады, улицы, водопроводные магистрали – все должно оставаться таким же, как восемь лет назад, чтобы, вернувшись, хозяева не огорчились. Нам очень хочется, чтоб они остались нами довольны.