В дверь звонят. Люба снова ключи забыла? С ней это часто случается. Иду открывать.

— Вова? — растерянно хлопаю ресницами, глядя на коллегу на лестничной клетке.

В руке у Владимира хризантема — одна штука. Белая. Уставшая.

— Привет, — вручает мне цветок и, не спрашивая, заходит в квартиру.

— Проходи, ага… Чувствуй себя, как дома, — кладу цветок на тумбочку.

— В вазу поставь, а то завянет, — Вова кивает на хризантему и стягивает с ног туфли.

Хм, вода ей вряд ли поможет. Но да ладно.

— Чаю? — предлагаю из вежливости.

— Да, не откажусь, — идёт в кухню.

Чего пришёл, спрашивается? Если мне не изменяет память, Вова на меня обиделся.

Ставлю чайник, достаю из холодильника колбасу, сыр — нарезаю. Вова молчит. Моё любопытство накалено до предела, а он ни гу-гу.

— Меня достала френдзона, — выдаёт он с серьёзным видом.

— Э-э… какая ещё френдзона? — стоя у раковины, вполоборота смотрю на Владимира.

— В которую ты меня засунула. Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой.

Очень замечательно. Только меня спросить забыл.

— Вов, давай не сейчас? — улыбаюсь смущённо.

— И так каждый раз, — мнёт в пальцах кусочек сыра. — Меня отшиваешь, а оборотня жить к себе пустила. Запросто! — бросает сыр на тарелку.

— Не путай мягкое с горячим, пожалуйста, — строго гну бровь. — Тебя истинная не бросала, и ты не ранен.

— Причём тут это?! — Вова выходит из себя. — Сколько можно меня динамить?!

— Громкость убавь, — рычу на обнаглевшего гостя. — Выпей чаю и успокойся, — заливаю кипяток в кружку с чайным пакетиком.

— Не хочу! — отпихивает от себя чашку. — Я тебя хочу, а ты ломаешься, — заявляет обиженно.

Ты ещё ножкой топни, ага. Всё это напоминает детский сад. Мальчик хочет конфетку, а ему не дают.

— Вов… — вздохнув, пытаюсь подобрать слова. Этот разговор назревал давно. — У нас с тобой ничего не выйдет, — отвожу взгляд.

— Нормально! — хмыкает нервно. — И что ты раньше молчала?! Я за тобой больше года ухаживал!

— Прости, — присаживаюсь за стол. — Я боялась тебя обидеть.

— Бабская логика… — поникнув, Вова качает головой. — Мне не понять.

Терпеть не могу, когда мужчины говорят такое: бабская логика или не понимаю, что вам бабам надо. Будто женщины — это что-то инородное, неправильное — зло, в общем.

— Может быть, ты просто не понимаешь меня? — пытаюсь вернуть диалог в русло настоящей логики. — А я не понимаю тебя. Мы друг другу не подходим.

— Ты мне подходишь, — Володя не собирается сдаваться. — А я тебе чем не угодил? — смотрит на меня волком. — Не пью, не курю, работаю. Хата своя. Что не так-то?!

Мне только вздохнуть и остаётся. Отсутствие вредных привычек, наличие квартиры и работы — не всё, чего хочет женщина от мужчины. Для меня это вообще не главное. Мне нужен человек, с которым я буду по любви.

— У меня к тебе только дружеские чувства, Вов, — развожу руками. — Не могу я так.

— И я не могу! — он снова взрывается. — Хрю, му — ни хрена внятного!

— Тебе лучше уйти, — пытаюсь вежливо спровадить гостя.

— Никуда не уйду, пока не объяснишь!

— Вали отсюда! — не выдерживаю.

— Даря, не беси меня!..

Сдавленный, негромкий, но грозный рык заставляет Вову заткнуться.

Раненый зверь, пошатываясь, стоит на пороге кухни. К хвосту пелёнка одноразовая прилипла. Как он умудрился встать и прийти сюда? Не знаю, но сейчас для меня милее его злого оскаланичего нет. Оборотень демонстрирует Вове острые белые клыки. Переводчик здесь не нужен.

— Скажи, чтобы шёл отсюда, — гость обращается ко мне в приказном тоне.

— Знаешь, а не скажу, — складываю руки на груди. — Ты уходи. Сам дорогу найдёшь или волка попросить, чтобы проводил?