Со стороны дочери было очень мило провести с ней весь вечер. После долгого ланча в «Ла Гренуй» они прошли по Пятой авеню, заглядывая в окна магазинов, а потом погуляли по городу, пока не добрались до корпоративного офиса «Ледиформ», располагавшегося возле Карнеги-холла. Там Шарлотта с гордостью показала матери самые новые модели.

Возвращаясь в свой номер в «Пьере», Сандра представляла себе лицо старшей дочери, когда во время ланча впервые упомянула имя Аманды. По здравом размышлении, подумала она, мне следовало еще вчера сообщить Шарлотте по телефону о своем плане обратиться в программу «Под подозрением». Тогда сегодняшний день едва ли стал бы сплошным развлечением.

Она понимала, что любое упоминание об Аманде испортит весь визит. Шарлотта всегда сравнивала себя со своей младшей сестрой, и даже по прошествии пяти лет со дня исчезновения Аманды она все еще сражалась с памятью о ней.

«Когда я рассказала Шарлотте о своей утренней встрече с Лори Моран, она как будто бы разволновалась, – подумала Сандра. – И немедленно выразила свою готовность поучаствовать в шоу, если телевизионщики одобрят тему».

– Не проходит и дня, чтобы я не вспомнила об Аманде, – сказала тогда Шарлотта.

Но было ведь и то мгновение, когда упоминание имени сестры заставило ее приуныть и срочно затребовать бокал мартини.

Шарлотта хорошая, порядочная женщина, но почему она такая неуверенная в себе, да еще и ревнивая? Сандра вздохнула. Зависть всегда пробуждала в старшей дочери самое худшее. В седьмом классе ее едва не выгнали из школы за мошенничество с экспонатом другой ученицы на ярмарке научных достижений.

Однако, как бы она ни ревновала к Аманде, Шарлотта никогда не причинила бы вреда младшей сестре. Или все-таки она была на это способна? Сандра, ужаснувшаяся уже оттого, что подобная мысль смогла прийти ей в голову, ощутила, как остро перехватило ей горло.

Когда поезд № 6, вздрогнув, остановился на станции «96-я улица», Лори заново проигрывала в памяти свой разговор с Джерри. Из передач пятилетней давности он почерпнул больше информации об исчезновении Аманды, чем сумела выяснить она сама за время двухчасового разговора с матерью пропавшей девушки. То есть это дело он знал превосходно. И тем не менее воздержался от того, чтобы предложить для шоу нераскрытое исчезновение, которым интересовался, – из-за одной реплики, которую Моран произнесла в Лос-Анджелесе несколько месяцев назад. «Ты показалась мне печальной, – сказал он. – И я решил…»

Клейн не договорил свою фразу. И в этом не было нужды, потому что решил он правильно. Лори побывала в «Гранд Виктории» единственный раз – в обществе Грега. На вторую годовщину их свадьбы. На Нью-Йорк тогда обрушилась особенно злая зима. Однако больше, чем мороз, Моран угнетало тогда то, что прошел еще один месяц, а она опять не забеременела. Ее личный врач сказала ей, что это совершенно необязательно должно было случиться, но они с Грегом с самого начала супружества очень хотели завести детей.

И Грег, ощутив ее тревогу, однажды в четверг вечером объявил, что устроил себе короткий отпуск и некоторое время не будет выходить на работу в отделение «Скорой помощи» госпиталя Маунт-Синай, где состоял ординатором. Они провели четыре великолепных дня: днем купались и читали на пляже, а по вечерам наслаждались долгими обедами. Через девять месяцев родился Тимми.

«После смерти Грега я чувствовала себя такой одинокой… – думала Лори. – Мы всегда думали, что у нас будет четверо или пятеро детей». Она любила Тимми – мальчик был хорош во всех отношениях, – но никогда не предполагала, что он будет ее единственным ребенком.