– И что теперь будешь делать?

– Не знаю. Пока буду отцу помогать, – он торгует на вещевом рынке. Перекантуюсь до армии, а там посмотрю. Девятилетка у меня есть – может, потом пойду в вечернюю школу. Если дальше учиться захочется. А ты как?

– Да все по-прежнему. Учусь, в основном.

– Парень у тебя не появился?

– В твоем понимании – нет, я ни с кем не гуляю. Но скажу тебе по секрету: мне очень нравится один человек.

– А ты ему?

– Кажется, тоже.

– А кто он?

– Это секрет. Не спрашивай, все равно больше ничего не скажу.

– Значит, у меня никаких шансов?

– Ты же это знал с самого начала. Борис, не обижайся, пожалуйста. Ты хороший, но мы с тобой разные люди. Давай остаемся друзьями?

– Ладно. Что думаешь делать после девятого?

– Будем с Наташей поступать в лицей при Политехе. Трудно, но мы попытаемся. Там ее брат учится.

– Ого, куда вы замахнулись! Тогда действительно тебе не до гулянок. Но мне можно хоть иногда тебя видеть?

– Конечно, о чем речь! Приходи, когда захочешь. Много времени я тебе уделять не смогу, но иногда пообщаться – почему нет? Может, чем тебе помогу или ты мне.

Он проводил ее до дома, печально постоял несколько минут, повздыхал и, наконец, ушел. Потом еще пару раз навестил, а затем совсем пропал. Много времени спустя Настя встретила его в парке, – он шел, держа под руку симпатичную полненькую девушку, и выглядел вполне довольным жизнью. Мысленно порадовавшись за Бориса, Настя незаметно свернула в боковую аллею.

Перед самыми каникулами Никита огорошил подружек сообщением, что в лицей уже подано заявлений – выше крыши. Там же всего пятьдесят мест. Уже три человека на место, – а что будет в июне? – Вы когда собираетесь подавать? – сердито спросил он. – Чего тянете кота за хвост? Всего делов: пойти да записаться. Особого приглашения ждете?

– А куда спешить? – отмахнулась Настя. – Там заявления принимают до середины июня. Успеем еще. Подадим на каникулах.

– Ну-ну, тяните. Дождетесь, что прием прекратят или еще чего придумают.

И как в лужу глядел. Явившись в приемную лицея, подружки с ужасом прочли, что при конкурсе более пяти человек на место к экзаменам допустят только абитуриентов с аттестатами без троек. К Наташкиному ужасу, конечно, ведь Насте светили только пятерки, тогда как ее подруге грозили целых четыре трояка.

– А я тебе что говорила? – выговаривала ей Настя. – Трояк по истории – это вообще маразм! Ты что, даты не в состоянии запомнить? А химия? Скажи спасибо, что химичка тебя пожалела по доброте душевной. А то могла бы и пару в четверти вкатать – при твоих знаниях.

– Это ты виновата! – ныла подруга. – Ты меня плохо заставляла. Меня не уговаривать надо, а действовать силой.

– Силой – это как? Лупить, что ли?

– И лупить! А что? Если я иначе не понимаю. Бери ремень и лупи, разрешаю.

– Больше ничего не придумала? Кому больше надо – тебе или мне?

– А тебе не надо? Ты что, не хочешь, чтоб я поступила? Тогда так и скажи. Подруга называется!

– Я тебе сто раз говорила: берись за химию, – ты здорово слушала? Завтра же иди на консультацию, – химичка двоечникам на десять утра назначила. Виляй перед ней хвостом, стелись половичком, но чтоб она позволила тебе по частям пересдать хвосты. И зубри, зубри, зубри!

– А история? А география? А физкультура? Разве все исправишь?

– Исправишь, если захочешь! Будешь делать все задания и не пропускать уроки, – историк и Ксения тебе четверки поставят, они люди покладистые. А физкультуру не надо прогуливать, и все. В лицее вообще пропускать занятия нельзя: там пару раз сбежишь – и на педсовет. А еще раз прогуляешь – и привет.