Ах, какой это был красивый мальчик! Появившись однажды в их школе на одной из дискотек, он произвел настоящий фурор: все школьницы сбежались полюбоваться его льняными локонами, фарфоровым личиком и умопомрачительными глазами цвета голубой эмали. А он с равнодушным видом обозрел их компанию, выискивая себе подходящую пару, и выискал-таки: остановился на Дианке Бермант, – которую Наташка называла не иначе как «крыса заморская» за ее экстравагантные наряды и вечное стремление хоть чем-нибудь да выделиться.

Всю дискотеку Саша клеился к Дианке, а та, закатывая глаза, млела от счастья. И когда он пошел ее провожать, за ними в отдалении плелась целая толпа умиравших от зависти девчат, среди которых была и Настина подруга.

Вообще-то Дианка была довольно хорошенькая с ее восточным типом лица, немного великоватым, но безупречно прямым носом и большими, слегка навыкате глазами. Пока она молчала, вполне могла понравиться. Но стоило Дианке открыть рот, как любому становилось ясно: перед ним набитая дура. Это довольно быстро понял и Саша – уже по дороге к Дианкиному дому. Поэтому, когда она, не дождавшись предложения встретиться, попросила о свидании сама, то получила вежливый отказ.

Для Наташки Оленин был хрустальной мечтой. Она смаковала, как шоколадки, все случайные встречи с ним и взахлеб расписывала Насте их мельчайшие подробности: во что Саша был одет, с кем шел, как на нее, Наташку, посмотрел, и тому подобную чушь. Потом ей приспичило достать Сашину фотографию. И как раз в это время Ирочку Соколову перевели из школы, где она училась вместе с Сашей, в их класс. Наталья откуда-то об этом прознала и стала настойчиво подлизываться к Ирочке с целью выпросить у нее вожделенное фото. Но Ирочка мгновенно просекла, что тут дело нечисто, и с мнимым сочувствием предложила Наташке не ходить вокруг до около, а прямо сказать, чего ей надо. «Ты скажи, ты скажи, че те надо, че те надо? Может, дам, может, дам, че ты хошь» – лисьим голоском пропела она строчку из затертого шлягера. Наивная Наталья, не долго думая, и ляпнула: чего. Поверила в Ирочкину искренность. А на следующий день девчата, вывалившись из школы, неожиданно обнаружили во дворе Сашу, поджидавшего кого-то. Как вскоре выяснилось, именно эту стерву Ирочку. Задрав нос, она подозвала Наташку и громогласно объявила:

– Саша, вот эта дурочка из нашего класса умоляет подарить ей твое фото. Но я же не могу без твоего разрешения.

Наташка оцепенела. Как она потом признавалась, больше всего ей хотелось тут же вцепиться в Ирочкину рожу. Только присутствие Саши не позволило ей выполнить это жгучее желание.

Но самыми потрясающими были его ответные действия: он с улыбкой полез в нагрудный карман, достал из него снимок размером 3х4 и протянул Наташке. Однако бдительная Ирочка перехватила карточку и со словами «перебьется, ишь, чего захотела!» сунула к себе в сумку. А потом, по-хозяйски взяв Сашу под руку, прошествовала мимо Натальи, стоявшей как оплеванная. А Саша только сочувственно развел руками.

Стало ясно, что красавец Оленин полностью у Ирочки под каблуком. И потому Наталья с этой минуты его просто запрезирала. До такой степени, что когда на следующий день он неожиданно окликнул ее: «Эй, Белолоконова, постой!» – она только презрительно сморщила нос и гордо показала спину. Но Саша догнал ее и преградил дорогу:

– Да ладно тебе, Белолоконова. Не дуйся. На, возьми.

И достал из кармана большую цветную открытку со своей физиономией. За такую любая из его поклонниц отдала бы полжизни. Однако закусившая удила Наталья только процедила: «Я не Белолоконова, я Белоконева. А это барахло можешь отдать своей крысе – мне и даром не нужно». И аккуратно обойдя его, прошествовала дальше. Но Ирочке ее подлость запомнила и только ждала подходящего случая, чтобы достойно отомстить.