Утро было морозным, и мне пришлось поднять воротник своего пальто, чтобы хоть как-то спастись от пронизывающих порывов ветра.
Ситуация не изменилась и спустя несколько минут. Снова звонок и снова тот же вопрос.
Замëрзнув, я уже хотела вернуться в клуб, но рядом со мной остановился чёрный спортивный автомобиль, чем-то похожий на тот, который я тогда видела в окно.
— Кать, садись, совсем околела, — послышалось из приоткрывшегося окна.
Чтобы увидеть водителя, мне пришлось наклониться, но этот голос я бы и так не спутала ни с чьим другим.
Моë глупое сердце затрепетало, прогоняя своими гулкими ударами рой бабочек к моему животу, которые своими крылышками будто щекотали все мои нервные окончания изнутри, пробуждая их к действию, а я упорно игнорировала их, прислушиваясь к отчëтливо-паникующему голосу разума: "Не будь наивной дурой, Катя, опомнись", — твердил он мне, и я его слушалась, даже цеплялась за него из последних сил.
— Спасибо, я вызвала такси, — вежливо отказалась я.
— Посинеешь ждать, по радио сказали, что в центре авария и пробка. Не упрямься, я просто подвезу тебя домой.
Я настолько хотела спать, что засунула свою гордыню куда подальше и, открыв дверь, опустилась на переднее пассажирское сидение.
— Здравствуй, Глеб, — снисходительно сказала я.
— Не злись, Катюш, я не смог прийти, срочный заказ, работал почти до утра, — убирая с моего лица выбившуюся прядь волос за ухо, ответил он.
— А мне-то что с того? Будто я просила тебя прийти, — фыркнула я.
— Ты же скучала, как и я по тебе, детка.
Это обращение напомнило мне наш последний диалог с ним в конце танца, и я разозлилась. Видимо, всех подряд так называет. Да и плевать.
— С чего вдруг? Мне без разницы, где и с кем ты проводишь время, — что-то в моëм тоне заставило его усомниться в моём равнодушии, и он расплылся в довольной улыбке.
Мне хотелось его придушить или стукнуть чем-то тяжëлым по голове, чтобы стереть эту дурацкую улыбку с лица. Хренов всезнайка!
Бэтмен уточнил у меня, куда нужно ехать, и мы тронулись с места. От такси я отказалась при следующем их звонке и равнодушно смотрела прямо перед собой в лобовое стекло, пока он, словно ударив пыльным мешком, не привлëк моё внимание
— Когда тебе удобно сходить со мной на свидание, Кать? — совершенно не сомневаясь в моём положительном ответе, спросил он.
— Никогда! — резче, чем хотелось, ответила я.
— Это значит — нет? — удивился он.
— М-м-м, а ты довольно сообразительный, с ходу всё понимаешь, — снова съязвила я.
— Почему?
— По кочану!
Он ненадолго замолчал, давая и мне возможность выдохнуть, но, судя по всему, отступать было не в его правилах.
— Я не нравлюсь тебе?
— Ты очень эффектный мужчина и...
— Похуй, какой я мужчина, — вышел из себя самый, казалось бы, безэмоциональный человек, которого я знала, — я спросил, я тебе нравлюсь?
— Нравишься, но это ничего...
— Это охренеть как всё меняет, Катя! В чём тогда проблема? — снова перебил он меня.
— Хотя бы в том, что ты уже второй раз не даëшь мне договорить.
— Потому что я не хочу слышать выдуманные оправдания. Всё просто. Человек либо нравится, либо нет. Это понятно сразу. И, по-моему, между нами всё было понятно ещё в первый день знакомства. Я вижу твоё желание, можешь не отрицать его, но почему-то ты упорно продолжаешь меня отталкивать. Спорим, если я сейчас тебя поцелую, ты не станешь меня останавливать?
Он был прав во всём, вот только одного он не знал — того, что я в курсе про кошку, что я и есть та самая кошка.
— Мне не нужны никакие отношения с тобой, — прямо сказала я.