Грант замер, нахмурился, уставившись на меня.

— Нас всех убьют и похоронят вместе с ним.

6. Глава 6. Заговор еды

Телефон зазвонил ещё раньше, чем я пришла в себя.

— То, что ты сказала не может быть правдой. Такого правила нет, – проговорил мне в трубку Корнев и кажется Кита задела Тэля.

Нет, мне не было приятно. Точнее, его беспокойство, оно… оно грело, чёрт, оно грело меня.

— Но это так, – прохрипела я в трубку своим жутковатым загробным голосом.

— Что у тебя с голосом? – опешил Максим.

— Я заболела.

— Почему не сказала? – он словно обиделся на меня.

— А надо было? – ответила я вопросом на вопрос, словно действительно хотела его обидеть, при чём на деле это было очень несправедливо.

— Это из-за меня?

— В смысле? – не поняла я.

— Ну, это я виноват? – пояснил Корнев свой вопрос. — Вытащил тебя на улицу, ты была холодной, замёрзла, а греться идти я не настоял, – и это было так – мило…

— Нет, – успокоила его я. Да и он не виноват, что я упрямая и вздорная, да ещё и потом бродила по городу без смысла. — Думаю, что виновата Кита. Она не болеет, а меня может сразить, что угодно. Удивительно, как не умудрилась переболеть в своей жизни всеми известными болезнями, включая эболу.

— Эбола? – рассмеялся Максим. — Это слишком, Вика, серьёзно. Но… Кита вообще не болеет?

— Нет. Ни разу не болела. А иногда так хотелось, – заметила я. — А Тэль болеет?

Мне почему-то казалось, что ну, вот, если моя рава не болеет, то уж его грант и подавно. Просто не могла бы представить себе этого молодца сражающегося с насморком.

— Бывает, – тем не менее ответим мне Корнев. — Но это скорее связано с деятельностью гранта. Ранения, воспаления из-за них, столбняк даже был.

— Оу, – об этом я не подумала.

— Вот так.

— И здесь у тебя равновесие, – грустно отозвалась я. И наверное при моём голосе прозвучало совсем скорбно, если не могильно.

— Да, – подтвердил он. — Ты одна там болеешь?

— Конечно, – удивилась я. — Я ж не маленькая, чтобы со мной сидели, взяв больничный.

— Муж мог бы работать из дома, – заметил Максим и меня задел его комментарий. Я разозлилась? Или… — Прости, – перебил он мои мысленные разборки в эмоциях. — Объясни, пожалуйста, про рав и смерть принца. В смысле – напиши, пожалуйста.

— Я могу голосом, – улыбнулась я его заботе. Просто невероятный маятник – эмоции от “убить готова” до “невыносимо милый, славный и…” далее по списку.

— Я впервые о таком слышу, – отозвался Корнев. — Рав могут наказать, насколько мне известно, вернуть в храм и да, казнить, если окажется, что смерть того, кого они хранили, случилась вследствие их бездействия. Однако, как правило, они умирают при нападении. Но это касается только тех, кто был в дозоре в это время. Остальные не при чём.

— Ты прав, – ответила я, подтверждая его слова. — Это желание принца.

— Что? – вырвалось у Максима и получилось весьма эмоционально.

— Он захотел так. Это его указание, – я говорила с расстановкой, но Максим слушал и не перебивал. — Не важно, как он умрёт – все равы будут убиты и погребены вместе с ним. Даже есть схема, которая претерпела… – я перевела дух, хмыкнула, пытаясь вернуть подобие голоса, — некоторые изменения, но есть схема кто из нас, где будет находиться в его усыпальнице. Точнее наши тела.

— Какого… – и он конечно замолчал, но я прям услышала в своей голове трехэтажный отборный.

Я усмехнулась и это было зря, потому что закашлялась.

— Всё, прости, отдыхай, – проговорил он.

— Ничего. Нормально, – успокоила я его и мне было приятно, действительно приятно. И забота, и внимание, я слышала искренность. По идее я ему никто, не важно, что там творят Тэль и Кита, здесь мы просто коллеги и, ну может, немного больше, чем просто коллеги.