Эта двадцать первая песня в тот вечер так много повторялась, что она невольно запомнилась мне на всю жизнь.

В этой песне говорилось так:

Благотворный результат для моей личной индивидуальности от слагавшихся во мне тогда в детстве данных, благодаря совокупности воспринятых сильных впечатлений во время спора на отвлеченную тему этих двух, относительно нормально доживших до старости людей, мною впервые осознался еще совсем недавно, а именно перед самой «общеевропейской-войной», и с тех пор стал служить упомянутым «воодушевляющим-фактором».

Первоначальным толчком для моих мыслительных и чувствительных ассоциаций, осуществивших во мне в результате такое сознание, послужило следующее:

Как-то раз в одном журнале я прочитал статью, в которой говорилось, что на местах развалин Вавилона найдены какие-то мраморные, так называемые «конусы» с надписями, которые по уверению ученых свое происхождение имели не менее четырех тысяч лет тому назад. В этом же журнале был напечатан и расшифрованный текст этих надписей – это была легенда о герое Гильгамеше.

Когда я понял, что здесь дело идет о той самой легенде, которую я не раз слышал в моем детстве от моего отца, и особенно когда в этом тексте я прочел упомянутую двадцать первую песню этой легенды почти в той же форме изложения, в какой я слышал ее в пении и рассказах моего отца, то я испытал такое, как говорится, «внутреннее-волнение», как будто от всего этого зависела вся моя дальнейшая судьба. Меня поразил тогда также тот необъяснимый для меня вначале факт: каким образом могла эта легенда в течение стольких тысяч лет переходить из рода в род через ашшёхов и дойти до наших дней почти в неизмененном виде.

После этого случая, именно когда мне окончательно стал очевиден благотворный результат слагавшихся в моем детском возрасте впечатлений от рассказов моего отца, результат в смысле окристаллизования во мне «воодушевляющего-фактора» для возможности добиться понимания обычно кажущегося непонятным, я не раз впоследствии досадовал на себя за то, что я слишком поздно стал придавать легендам старины то громадное значение, какое они, как я это теперь понимаю, в действительности имеют.

После этого случая для меня получила совершенно особое значение и другая слышанная от отца легенда, тоже о «Допотопном-Потопе».

В ней тоже в стихах говорилось, что давно-давно, еще за семьдесят поколений перед последним потопом (а поколение считалось сто лет), когда там, где теперь моря, была суша, а где теперь суша, были моря, на земле существовала большая цивилизация, центром которой был остров Ханиина, бывший в то же время и центром земли.

Остров Ханиина, как я между прочим выяснил согласно другим историческим данным, находился приблизительно там, где теперь расположена Греция.

От этого потопа уцелели только несколько братьев существовавшего тогда братства «Имастун»[2], которое представляло собою целую касту.

Члены этого братства были разбросаны тогда по всей земле, но центр братства находился на этом острове.

Эти братья «Имастун» были учеными и между прочим изучали астрологию, и как раз перед потопом, для наблюдения с разных мест за небесными явлениями, они находились рассеянными по всей земле, но на каких бы громадных расстояниях они ни находились друг от друга, они всегда поддерживали связь между собой и обо всем доносили центру братства посредством телепатии. Для этого они пользовались так называемыми «пифиями», которые служили для них как бы воспринимающими аппаратами; эти пифии в трансе бессознательно воспринимали и писали все то, что передавалось им из разных мест «Имастунами», причем пифии, в зависимости от того, откуда поступали к ним сведения, записывали их в четырех различных установленных направлениях. То, что приходило из местностей, лежавших на восток от острова, записывалось сверху вниз, что с юга – справа налево, то, что приходило с запада, с тех мест, где была Атлантида и где теперь Америка, записывалось снизу вверх, а сообщения, передававшиеся из местностей, находившихся на месте теперешней Европы, записывались слева направо.