Бесспорным подтверждением такого моего взгляда на современную литературу для каждого беспристрастного человека может являться также и явно констатируемый факт касательно имеющейся разницы в степени развития чувствования у людей, родившихся и проводящих всю свою жизнь на материке Азия, и у людей, родившихся и воспитывающихся в условиях современной цивилизации на материке Европа.

Именно констатируемый очень многими современными людьми факт, что у всех тех современных людей, живущих на материке Азия, которые благодаря географическим и другим условиям изолированы от воздействия современной цивилизации, чувствование стоит на гораздо более высокой степени развития в сравнении с развитием его у всех людей европейских народностей, благодаря чему у сказанных людей азиатских народностей, вследствие того что чувствование вообще является основой здравого смысла, даже при меньшей общей осведомленности, понятие о всяком наблюдаемом ими предмете более правильное, чем у людей даже самого «цимеса» современной цивилизации.

У всякого европейца понимание о наблюдаемом им предмете может происходить исключительно только при всесторонней, так сказать, «математической-осведомленности» о нем, тогда как люди большинства азиатских народностей сущность наблюдаемого ими предмета, так сказать, «схватывают» другой раз только одним своим чувством, а иногда даже только инстинктом.

В этом месте своей речи относительно современной литературы этот персидский пожилой интеллигент между прочим затронул тот именно вопрос, который как раз в настоящее время очень интересует многих из европейских так называемых «просветителей-народов».

Он тогда сказал:

– Азиатские народности одно время были очень заинтересованы европейской литературой, но они, скоро почувствовав всю пустоту ее содержания, постепенно стали переставать интересоваться ею, и в настоящее время почти нигде ими ничего не читается.

В ослаблении их интереса к европейской литературе, по моему мнению, сыграла роль главным образом та отрасль современного писательства, которая существует под упомянутым наименованием «романы».

Эти пресловутые их «романы» преимущественно состоят, как я уже сказал, из длиннейших описаний разных форм протекания одного возникающего в людях заболевания, которое довольно долго продолжается благодаря их слабости и безволию.

Люди азиатских народностей, еще пока не так отдалившиеся от матери-природы, такое возникающее в людях обоего пола психическое состояние находят своим сознанием вообще недостойным для человека и порочным, и особенно унизительным для мужчин, и они своим инстинктом к таким людям относятся презрительно.

А что касается всяких других отраслей европейской литературы, как то: «научной», «описательной» и прочих видов изложений назидательных мыслей, то азиат, как я уже сказал, в меньшей степени утративший способность чувствовать, т. е. стоящий ближе к природе, в таких писаниях полусознательно чувствует и инстинктивно ощущает отсутствие у автора знания действительности и настоящего понимания того предмета, которого он касается в своих писаниях.

Вот все это вместе взятое и явилось причиной, почему азиатские народности, после проявленного ими большого интереса к европейской литературе, постепенно совсем перестали обращать на нее внимание, и у них действительно теперь из этой литературы ничего не имеется, в то время как у европейских народностей в настоящее время в их так называемых складах, частных и публичных библиотеках и в книжных магазинах от ежегодно увеличивающегося числа вновь издаваемых книг, как говорится, «ломятся-полки».