Кейт вернулась домой с вечеринки вскоре после меня. Я слышала внизу ее недовольный голос, но сейчас половина пятого утра, и мне хочется верить, что все домочадцы крепко спят. И отец тоже, твердо уверенный в том, что его дочь дома.

Я спускаюсь вниз, крадусь по темному холлу и тихо выскальзываю на улицу. Выхожу по аллейке к дороге и сразу же вижу его – младшего Палмера.

Черный мотоцикл стоит у обочины, словно тень, и парень не шевелится все то время, пока я к нему приближаюсь.

- Привет, Мэтью!

- Привет, ночная красавица.

Всегда, когда мы встречаемся, мы смотрим друг на друга. Сейчас наши лица почти не разглядеть, но все равно есть секунда, которая снова нас соединяет.

В руке у Мэтью еще один шлем. Он протягивает его мне и пододвигается на сидении.

- Садись. Справишься?

- Да!

Я сажусь позади парня и обнимаю его под грудью. Спрашиваю негромко, чувствуя, как моим рукам приятно это объятие.

- Куда мы едем?

И вновь я знаю, что он улыбается, хотя не могу видеть его лица.

- Ни за что не догадаешься!

- А может быть, я люблю сюрпризы.

- Тогда, Эш, нам лучше быстрее уехать отсюда, пока твой отец не проснулся и не разрядил дробовик в мою задницу! Не уверен, что выбрал лучшее время, чтобы тебя похитить. Держись!

Вокруг все спят, а мы срываемся с холма. Подозреваю, что сам Мэтью привык разгонять свой черный «Кавасаки» еще быстрее – до предела, но со мной не рискует. И все же на шоссе он набирает достаточную скорость, чтобы я ощутила ветер на лице и обхватила его крепче.

Вчерашний вечер не забыт, и близость парня кружит голову. Мы проносимся по городу и спускаемся к побережью. Вновь поднимаемся на дорогу, граничащую с лесом. Однако я не сразу узнаю то место, куда он меня привез, а только тогда, когда мы останавливаемся на большой поляне, и двигатель «Кавасаки» затихает, вдруг понимаю.

Удивление сложно скрыть и эмоции тоже. Встав с мотоцикла, я снимаю с головы шлем и оглядываюсь вокруг.

- Постой, Мэтью. Но это же… Утес?! – Обернувшись к своему похитителю, изумленно выдыхаю: - И это действительно сюрприз!

Парень тоже встает с мотоцикла и ставит его на подножку. Снимает свой шлем, проводит рукой по волосам и вместе с моим шлемом оставляет на руле. Подойдя ко мне ближе, находит мои пальцы.

- Да, это Утес, Эш. Но не бойся, ты здесь со мной.

- Я не боюсь, - отвечаю, и это действительно так, иначе бы я ему сказала.

- Это место может быть очень красивым, если ему позволить быть собой. Жаль, что почти никто не видит Утес настоящим. Пойдем!

Я слышу спокойный рокот океана и его соленое дыхание. Но кроме этих звуков, здесь так тихо, словно сюда никогда не ступала нога человека.

Мэтью берет меня за руку, увлекает за собой, и я старательно обхожу те места, которые могли бы с этим поспорить и возле которых еще недавно кто-то был.

Мы подходим почти к самому краю скалистого Утеса, которому уже столько сотен лет, что его поверхность давно счесал ветер, а птицы засеяли редкой травой. И Палмер притягивает меня к себе. Повернув лицом к океану, прижимает к груди, уверенно обнимая.

Когда-то первое, что я ощутила, оказавшись в Сэндфилд-Роке – было влажное дыхание океанского бриза. И вот я снова его чувствую – запах соли, озона, пенного прибоя и особенной неповторимой свежести, которую ощущаешь, ступив босыми ногами на влажный песок. Он касается моих ноздрей, входит в легкие, и я вдыхаю его глубже, встречая немигающим взглядом огромную чашу океана, раскинувшуюся под нами.

Тонкую полосу горизонта освещает легкое розовое зарево. Еще неясное, оно уже неотвратимо прогоняет сумрак ночи, обещая скорый рассвет и ясное утро. Пройдет совсем немного времени, и это зарево разгорится в костер. Раскрасит небо и океан в тысячи ярких оттенков нового дня – и я, кажется, увижу это первой.