– Готовы? – раздался из-за спины голос Карины.

Оказалось, она успела вернуться и уже вовсю натягивала куртку, прислушиваясь к нашему разговору. Странно, что никто на её приход не обратил внимания. Ощущение, будто она возникла из неоткуда. И кстати, коль уж речь пошла о внешнем облике, Карина в этом вопросе тоже более чем преуспела: та же причёска с серебристыми прядями ранней седины, даже чудно – неужели так и не стала закрашивать? Как всегда, низенькие полусапожки без каблука, что собственно при нашем с ней росте вполне допустимо, хотя я на работе вынуждена щеголять на шпильках. Облегающее от талии вверх и слегка расклешённое к низу, длинное, почти по щиколотки, чёрное стрейчевое платье, с рукавами в две третьих и неглубоким декольте. Именно такие наряды она и носила в пору наших школьных лет, тем более никакой регламентированной формы в интернате не было, все ходили кто в чём хотел, главное требование было – соблюдение приличий. И куртка… Стильная, коротенькая приталенная косуха из чёрной, конечно же, кожи, с отделкой по рукавам в виде свободно развивающейся при каждом движении кожаной «лапши». В школе у неё была почти такая же, но из ткани, и «лапша» была самопальная.

– Пойдёмте, – кивает предмет моих размышлений, и по старой школьной ещё привычке подхватывает меня под локоток.

Серёга пристроился с другой стороны, Анжела с Марьяной последовали за нами. Со смехом, шутками и прибаутками, как всегда не вписавшись толпой в довольно широкий дверной просвет, вывалились на улицу. Здесь уже вовсю сгущались сумерки, и по сравнению с солнечным днём ощутимо похолодало.

Ничего не объясняя, староста привела нас к игровой площадке с качелями, где отпустив мою руку освободила участок земли от немногочисленных веточек и сосновых шишек.

Ребята стоят, озираются по сторонам, видимо тоже вспоминая всё что было связано с этой площадкой: радость и горе, ссоры и перемирия, первые поцелуи. Всё это было, да. Но лично я, очутившись здесь, сразу припомнила Каринкины ведьминские обряды. Как раз в такое время – на границе сумерек мы порою составляли ей компанию. Она любила пошаманить именно на этом месте, объясняя это тем, что здесь пересекается множество сильных энергетических потоков. А ещё добавляла, что благодаря детской радости во время игр и катания на качелях, а также выплеска эмоций от прогуливающихся по вечерам парочек, тут сформировалось целое энергетическое поле, близость которого столь необходима ведьмам для поддержания своих сил.

– Хватит вам быть такими серьёзными! – не выдержал Серёга. – Скажите: «ЧИ-И-ИЗ»!

– Чиз! – на автомате повторила Марьяна, и покосилась на Анжелку, которая всегда злилась на этот «чиз», воспринимая его как расовую подколку.

– Сы-ы-ыр! – отозвалась та, тут же заулыбавшаяся во все тридцать два зуба, в то время как парень, осознав, что гроза миновала, принялся щёлкать выуженным из-за пазухи просторной куртки довольно габаритным фотоаппаратом.

– Я же просила! – недовольно поджав губы, и даже не смотря в его сторону, едва ли не прошипела Карина.

– А я чего? – сделал невинное лицо парень. – Я ничего! Между прочим, фотик той же модели, что у нас в фотокружке был.

– Да? – слегка приподняв бровь покосилась в его сторону она. – А в памяти на карте что?

– Че-е-ес слово ничего! Вот чем хошь могу поклясться! – тут же выпалил Серёга, делая глаза ни дать ни взять как у кота Гарфилда из мультика.

– Ладно, – махнула рукой староста. – Поясняю один раз, – строго произносит. – Если всё пойдёт как надо, то позднее к этой теме мы вернуться уже не сможем, – добавляет, начиная рисовать на земле какие-то символы.