– А чего кота за хвост тянуть, братишки? Совсем пришла.

– Дорогу не забыла поди, сама добежишь? – подмигнул разговорчивый Млад. – Углич тоже недавно вернулся, говорит, чужаки у болотины объявились.

– Кто его знает, с чем они припожаловали, – басовитым шмелём рассудительно прогудел Ждан. – Вот и стоим теперь в карауле для порядка.

Нырнув под свод, Светана привычно свернула за неприметный выступ и миновала упиравшиеся в основание пещеры натёки-колонны. Падавший в мелкие трещины базальта солнечный свет, отражаясь от этих колонн, вспыхивал разноцветными зайчиками и разбегался по стенам. Улыбнувшись, Светана скользнула в знакомую щель меж двух, словно слипшихся, колонн и вошла в первую пещеру.

– Доброго здравия, матушка Влада!– поприветствовала она поклоном сидящую у очага мать Углича. – И вы, девушки, здравствуйте!

– И тебе не хворать!

– Матерь Жива вам в помощь! – охотно откликнулись ей.

Все пропавшие из поселения женщины, живые и здоровые, были здесь. Одни занимались разделкой свежей туши, нарезая ленточками мясо и развешивая их вялить, другие мяли шкуры. Двое подростков лет девяти плели из расщеплённых лиан циновки и корзины под присмотром седого мужа. Это семейство пропало пару седмиц назад. Его, ушедшего с женой и сыновьями на заготовку сырья для этих самых циновок, посчитали съеденными гхорой. Жена, чуть в сторонке, спокойно ткала полотно на новеньких, по-домашнему уютно постукивавших кроснах.

Сырьём служила росшая на планете жгучая орешница. Её очищенная и вымоченная волокнистая мякоть, после чёса гребнями давала основу для тонких нитей, а вываренная кора прекрасно окрашивала готовую ткань в алый цвет.

– Сказывай девонька, чего нового? – помешивая в большом котле духовито булькавшее варево, спросила Влада.

– Да из нового и есть, что одному наставнику причинное место напрочь отшибли, – рассмеялась Светана, и девчонки прыснули следом за ней. – Теперь остальные опасаются, что и им того не миновать.

– Добрая весть. Не чтут они заветов матери Живы! – одобрительно кивнула женщина. – Видать, потому и не дозволила от этих охальников дитя зачать, нет их семени благодати. Так и сгинут.

Светана задумалась над её словами. А ведь правда! Ни один из наставников не мог похвалится хоть одним ребёнком, продолжением своего рода.

– Не ломай голову, Атаманша, – подмигнул ей вышедший из соседней пещеры Углич. – Нам сейчас остальных  людей из этого непотребства потихоньку вызволять надо. Вот и маракуем промеж собой, как сподручнее это провернуть.

– А чего долго думать?– она «взяла мяч с лету». – Тридцать человек с «копалища» мы за один раз увести сможем, а, если замешкаются, то и вторую тридцатку, что на смену придут, тоже прихватим.

– Стоп! Как ты это рассчитываешь сделать? А два десятка стражников куда девать прикажешь?

– Нашёл докуку, – фыркнула девушка. – У старших стражей свои дети подрастают. Думаешь, им хочется дочерей под наставников подкладывать? Тем, что помоложе, тоже пора семьями обзаводиться, а те же наставники им этого не дозволяют, всё под себя баб да девок подгребают.

– Ладно. Холостяки, те без разговоров уйдут с нами, а мужи как? Запорют их семьи, в отместку за отцов да мужей, – покачал головой приятель.

– А дядьке Угрюму подсказать, – чуток подумав, заявила Светана. – Он же назначает охрану на «копалище». Вот и пусть в охранение одних холостяков отправит. А надёжных стражей упредит, чтобы вещички собирали. В ночь ворота откроют и Сварог им в помощь! А мы их недалече встретим, да к месту проводим.

Слушавшая их разговор Влада одобрительно кивнула Светанке, но Углич надолго задумался. Серьёзный парень прикидывал все «за» и «против».