– Ага, – обиженно протянула девочка, – одна в короне, а остальные, как дуры.

– Да, сегодня тебе королевой не стать, – жестко сказала Алла, – но финал будут снимать фэшн-каналы, а в зале сидят скауты. Если ты появишься на сцене с кривой спиной, побредешь кое-как, никто из охотников за перспективными девушками-моделями на тебя не взглянет. А вот если прошагаешь триумфально, хорошо подашь себя, тогда кое-кто может и контракт предложить. Скаутам все равно, сколько и каких корон на голове, они оценивают тебя по своим меркам. Ты воспринимаешь финал как праздник победительницы, она вкусное жаркое. Остальные гарнир, картофельное пюре. Измени свое мнение, смотри на последний выход иначе, думай: как хорошо, что судьба подарила мне шанс пройтись сейчас перед камерами и скаутами. У тех, кого отсеяли в первых турах, его нет, я счастливица, меня заметят.

Саша схватила владелицу журнала «Красавица» за плечо:

– Мой козырь ноги! Они лучше, чем у всех. Можно надеть на финальный выход короткое красное платье? Оно меня в самом выигрышном свете представит.

Алла встала.

– На завершающем общем дефиле каждая из вас имеет право выбрать наряд по своему вкусу. Сейчас часовой перерыв, потом последний рывок. Шестерым финалисткам готовиться предстать перед жюри, остальным не унывать, всем помнить про телевидение, скаутов и про шанс получить билет на лучшие подиумы мира. Обед в столовой. Поскольку сегодня последний день нашего марафона, родителей тоже кормим. После завершения финала состоится банкет, и вот тогда я разрешаю девочкам съесть по куску торта. По одному!

– Ура, – закричали участницы, а мамы зааплодировали.

Алла Константиновна махнула рукой:

– Потом ликование устроим, а сейчас займитесь делом.

Участниц конкурса и родительниц словно ветром унесло.

– Вы настоящий психолог, – сказала я, когда хозяйка «Красавицы» подошла к нам с Савченко.

Алла дернула плечами:

– Не первый конкурс устраиваем, и всякий раз одно и то же. Вот не знаю, стоит ли разрешать мамам находиться около девочек. С одной стороны, они нервничают, а родительницы у них вместо менеджеров, они по идее должны бы успокоить дочерей. Но! Чаще всего матери ведут себя хуже детей. Правда, пару раз с конкурсантками приезжали папаши, и это вообще караул. Поэтому отцам вход закрыт. А мамы сегодня, как обычно, довели всех организаторов до трясучки. М-да. Простите, что выплеснула наболевшее.

Алла Константиновна окинула взглядом стоящего молча Владимира:

– Добрый день, вы, наверное, муж Виолы?

– К сожалению, нет, – ответил Савченко, – счел бы за честь, если б на меня обратила внимание такая умная, красивая и талантливая женщина, как госпожа Тараканова. Я приехал на труп.

– Куда? – попятилась Миронова.

Полицейский вынул удостоверение.

– Чей труп? Какой труп? Почему труп? – растерянно забубнила владелица холдинга, разглядывая документ. – Вы не из районного отделения.

Я уставилась на Анюту, которая маячила за спиной начальницы. Ну и ну! Помощница еще не доложила Мироновой о произошедшем?!

В ту же секунду Королева, захлебываясь словами, начала рассказывать, как она, для которой нет невозможного, организовала приезд суперпрофи, которые тайно увезут тело в морг и никто из посторонних о форс-мажоре не узнает.

– Потом расскажешь, какая ты умелая, – процедила сквозь зубы Миронова. – Объясни, что случилось? Отчего я не в курсе?

Королева опять затараторила, Алла молча выслушала ее и обратилась ко мне:

– Уважаемая Виола, несмотря на сказанное Анютой, я понимаю, что вы, использовав свои связи, пришли нам на помощь. Не могу найти слов, чтобы выразить вам свою беспредельную благодарность.