– Джо! – прикрикнула Лия. – Бога ради, выбирай выражения!

Росси двинулся к двери:

– Был бы я на десять лет моложе, пошел бы в бой. Уж я бы показал этим панцирным козявкам! Уроды! Насекомые! И на чем летают, на чем летают, а?! На развалюхах, без слез не взглянешь! На переоборудованных торговцах! – Отец яростно сверкнул глазами. – Вы только подумайте, эти твари сбивают терранские крейсеры. С нашими ребятами на борту…

– Орион, вообще-то, их система, – пробормотал Тони.

– Их система?! Ты что у нас теперь, экспертом по звездному праву заделался?! Ты гляди-ка… – Тут голос отказался ему – отец задыхался от гнева.

– Мой сын, мой собственный сын, и… – пробормотал он наконец. – Смотри мне, будешь дальше пререкаться – такую трепку задам, до конца недели сесть не сможешь.

Тони резко отодвинул стул.

– Меня сегодня весь день дома не будет. Я еду в Карнет, вместе с моим ИРН.

– Ну конечно! С жучиными детишками играть!

Тони ничего не ответил – он уже надел шлем и фиксировал зажимы. Вышел в заднюю дверь в шлюз, открыл кислородный кран и запустил фильтр. Это давно стало привычкой – ведь он всю жизнь провел в колонии на чужой планете в чужой звездной системе.

Легкий ветер сыпанул желто-красного песку на ботинки. Солнечный свет золотил металлическую крышу их домика – плоской коробки в ряду других таких же коробок, выстроившихся на песчаном склоне. На горизонте безмолвными стражами высились рудоочистительные сооружения. Тони нетерпеливо взмахнул рукой, и из подсобки выскользнул ИРН. Солнце ярко заблестело на его хромированных деталях.

– Мы едем в Карнет, – сказал Тони, машинально переходя на пас-удетский. – Давай же, что ты копаешься!

ИРН пристроился за ним, и Тони быстро зашагал вниз по склону через песчаные дюнки – к протянувшемуся внизу шоссе. Сегодня по нему ползло совсем немного торговцев – странно. С чего бы им пропускать годный для выезда на рынок день – и без того три четверти календарного цикла никуда носу не высунешь. Бетельгейзе – ненадежное и капризное светило, не то что старина-Сол (мальчик знал это исключительно из образовательных программ, которыми его пичкали шесть дней в неделю по четыре часа в день – потому что Солнца он, конечно, никогда не видел).

Он дошел до шумной ленты дороги. Пас-удети так и кишели кругом. Передвигались они большими группами, на примитивных грузовичках с двигателями внутреннего сгорания, облупленных и грязных. Моторы протестующе поревывали. Тони приветливо помахал рукой едущим мимо машинам. Вскоре одна из них притормозила. Грузовик вез тис – огромные перевязанные охапки серых овощей, высушенных и готовых к употреблению. Важнейший продукт для Пас-удети. За рулем сидел пожилой темнолиций Пас – вывалив один локоть в открытое окно, он гонял во рту свернутый листик. Пас как Пас, они же все одинаковые: худощавый, с затвердевшей скорлупой – в этой хрупкой оболочке местные жили и умирали.

– Подвезти? – пробормотал Пас – их обязывали подбирать землян-пешеходов.

– А ИРН будет куда закинуть?

Пас беспечно махнул когтистой лапой:

– Да пусть в кузове едет.

И тут на старой страшной морде проступило злое веселье:

– До Карнета доедем – продадим на запчасти. Сейчас хорошо конденсаторы и электронные реле берут, ага. Таких деталей сейчас не достать – дефицит!

– А я знаю, – строго ответил Тони, забираясь в кабину грузовика. – Вы же все отправили на ремонтную базу на Орионе I. Для нужд военно-космического флота.

Кожистое лицо Паса мгновенно посерьезнело:

– Именно. Для нужд флота.

И он отвернулся и завел машину. ИРН забрался в кузов и умостился там на куче