Я молчала, решив, что, вроде бы, все обошлось,  он сейчас уедет, а я вечером пристрою кота Саше, и пусть Марк думает, что зверь ушел также, как и пришел - через балконное окошко. Но Марк, сходив в ванную, вернулся с большим полотенцем. Сразу поняв, что именно он сбирается делать, я попросила: 

    - Марк, может, пусть останется? Пожалуйста! 

   - С ума сошла? Еще мне не хватало заразы вшивой! За тобой тут прибирайся и за ним? Еще чего! 

   Кот доверчиво позволил обернуть себя полотенцем и взять на руки. Я подумала, что Марк просто выбросит его в подъезд. И совершенно не ожидала, что мужчина с полотенцем в руках подойдет к окну и, выставив руки наружу, бросит кота с высоты вниз! Сердце ухнуло об ребра, я вскочила с постели в ужасе, крича что-то. Из глаз брызнули слезы - за что? За что его так? Почему кто-то собой рисковал, чтобы спасти, на высоту такую по дереву лез, а кто-то вот так, легко, словно имел право, взял и лишил живое существо жизни? 

    Марк, стоя на балконе, развернулся и удивленно посмотрел на меня, стоящую посреди комнаты и ревущую, понявшую вдруг и сразу, что выдала себя, что вскочила так легко, как не могла еще несколько дней назад! Но понимающую также, что уже поздно. Потом мужчина зачем-то выглянул в окно, наклонился вниз, видимо, рассматривая то, что осталось от несчастного кота, доброго, ласкового, который еще совсем недавно уютно мурчал у меня на руках... 

    Я прикрыла глаза ладонью и зарыдала от жалости к коту, от жалости к себе, от... от всего, что со мной сейчас происходило! Я не смотрела больше на Марка и не заметила, как он оказался рядом.

    - Я думал, ты лежишь тут без движения... А ты по комнате бегаешь. Я думал, ты спишь целый день. А ты развлекаешься, котов себе заводишь. Рука-то вся поцарапана... - в его тоне мне слышалась угроза, и по спине пробежал холодок. - Разве я не дал тебе понять, что нужно слушаться и делать то, что я сказал? Ты разве не хочешь выздороветь?

    Он был в ярости, он нависал надо мною, пугая сверкающими глазами! А еще он был высок и широкоплеч, а я едва доходила ему до этих самих плеч... И, наверное, нужно было промолчать, но я не могла:

    - Не понимаю, как может помочь моему выздоровлению снотворное? Мне двигаться нужно и в больницу! А я все время лежать должна? И вообще, зачем ты меня взаперти держишь? Где мои родные - мама, папа? Кто-то же у меня должен быть! И если ты мой муж, почему не ночуешь здесь? Почему ты мне... чужой, незнакомый?

    - Сука! Ты давно уже... - задохнулся он и, схватив меня за ворот несчастной ночной рубашки, потянул вверх. - Короче, я на такое не подписывался! Сейчас звоню Игорю, пусть сам решает, что с тобой делать! 

    Он оттолкнул меня и вышел из комнаты, а я, не зная, как теперь быть, бояться самого Марка или этого неизвестного Игоря, или, может, никого не бояться и просто уйти сейчас из квартиры? А что, там же открыто? А я - свободный человек! Да-а, только куда мне идти? Без памяти-то далеко не уйдешь, а если и уйдешь, где ночевать, что есть, как жить? В милицию пойти? Точно! 

    В другой комнате Марк разговаривал по телефону. И от того, что я слышала, немного приоткрыв дверь, смысла ложиться в постель я больше не видела - на голове шевелились от ужаса волосы!

  - Игорь, ты должен приехать прямо сейчас! Она все отлично соображает и, похоже, лекарства не пьет! Куда  я смотрел? Да брал бы и сам смотрел! Сука! Ты достал меня! И она меня уже достала! И кот этот долбанный! Что? Какой кот? Приезжай и разбирайся сам с этим со всем! Разгребай свое дерьмо! Это было твоей идеей! Она ни х..ра не помнит и тебя бы не вспомнила! - Марк некоторое время молчал, по всей видимости, слушая инструкции этого самого Игоря, а потом заговорил совершенно иным тоном. - Ладно. Прослежу. Да... Да. Дам. А она не... Ладно. Но... Как скажешь.