- Никому-то мы не нужны, мам, - вздохнула вечером, когда мать пришла с подработки.

- Конечно, - проворчала та, - собирайся и езжай, пока молодая. Это я уже старая лошадь, а ты еще вполне можешь устроиться.

- А Маришу я куда дену? Это ж не котенок.

- А я на что? Справимся. Маринка большая уже, в школу через два года пойдет, ты как раз там устроишься. Что ты тут сидеть будешь куковать? Мужики вон спились все тут, никого не найдешь себе, да еще и с прицепом ты.

- А что за прицеп? – любопытно засверкала глазенками девочка, сидя на ковре. – Это такая большая машина, да? А у мамы нет такой!

- Да, малыш, пока у меня не то, что машины, пока даже перспектив нет, - грустно вздохнула Катя. – Мам, ну куда я поеду? Новый год впереди, кто меня там ждет? Отметим уже, а после праздников съезжу туда-обратно, зайду к знакомой моей, она раньше в клиничке (клиническая больница – прим.авт) работала главной медсестрой, может, у них там место есть. Да только вот сомневаюсь, что сильно в зарплате выиграю. Если и ехать куда-то, то в Москву, но Маришу я не оставлю, а с ней не смогу. Может, мне замуж выйти? Петька вон давно клинья подбивает.

Мать фыркнула и закачала головой.

- Петька – алкаш! – заявила она с вызовом. – Ты посмотри на него! Молодой, а уже выглядит, как дед. И что ты с ним делать будешь? Пить? Нет уж, такого зятя мне не надо! О дочери подумай!

- Мамочка, а ты загадай желание, как Золушка! – посоветовала прислушивающаяся к разговору девочка, сидящая на ковре и сосредоточенно надевающая на куклу платье. – Вот она ж захотела за принца замуж, и он ее нашел. Мы с тобой смотрели, помнишь? Правда, у нее туфельки были хрустальные, а у тебя нет.

- У меня только салатницы хрустальные, - буркнула Катя мрачно. – Боюсь, принц не оценит, если я в них на бал приду.

Плюхнувшись в старенькое кресло, протяжно скрипнувшее от такого движения хозяйки, девушка поджала под себя ноги и пригорюнилась, обводя глазами комнату, где они сейчас всей семьей находились. Старая мебель, стенка еще ГДР-овская, купленная отцом по бешеным на тот момент деньгам, вытертый ковер на полу, еще один на стене, диван, видавший виды и изрядно подранный котом Марсом, и в углу у окна телевизор, по которому в данный момент шел очередной любимый мамин сериал про любовь. Взгляд скользнул по потолку, и Катя вздохнула – покрытый трещинами, он был похож на всю ее жизнь, такую же серую и унылую. И без перспектив к улучшениям.

- Мам, может, ремонт сделаем? Люди вон натяжные потолки делают, мебель меняют, а мы живем в совдепии какой-то!

- Угу, - мать шумно отпила глоток чая и покосилась на нее. – А на какие шиши? Отец пока жив был, худо-бедно перебивались, а сейчас что? Ты вон который год в своих сапогах ходишь? Так что без ремонта как-нибудь обойдемся, иди спать ложись, глаза вон красные все. А вообще, собирайся и завтра прямо с утра езжай к этой своей знакомой. Нечего ждать столько времени. Это пока Новый год, потом праздничные дни, месяц пройдет. А тут уже люди о тебе знать будут, может, и предложат чего.

Поразмыслив, Катя пришла к выводу, что мама права. Если уж решила менять свою жизнь, то надо не просто лежать в сторону исполнения мечты, а действовать, и потому с раннего утра на бла-бла-каре поехала в областной центр.

Город встретил ее зимним смогом, запахом дыма из печных труб, серым слипшимся снегом, густо заплеванным на пешеходных дорожках, шумом машин и холодным ветром, ударившим в лицо, едва она вышла из теплой машины.

Ирина Николаевна, главная медицинская сестра краевой клинической больницы была на своем месте и очень удивилась, увидев закутанную по самые брови девушку.