– А в этом вопросе чем я тебе его напомнил? – уточнил Кирилл Андреевич, оставив мои волосы в покое.

– Так он заявил то же самое!

– И в чем он не прав?

– Да во всем! – не унималась я, перестав чувствовать на волосах его руки. Меня накрыло разочарованием. То ли от того, что «экзекуция» прекратилась, то ли от того, что уже целых два человека не оценили мой новый образ.

«Да какая мне разница!» – мысленно воскликнула я, пытаясь внушить себе, что никакой. Но разница всё же была. Странно, но мне почему-то хотелось получить одобрение от моего нового старого знакомого. Почему – я не понимала. Может потому, что мама когда-то назвала его моим другом?

– А передай-ка мне ваш диалог. Желательно, дословно. Сможешь? – выдернули меня из безрадостных размышлений.

– Да раз плюнуть, как сказала бы Марья! – бравурно приняла я вызов.

– Тогда поехали! – оповестили меня и развернули к себе лицом.

– А зачем вам? – Я с подозрением взглянула в серьезное лицо напротив. – Тестируете мои способности, да?

– Можешь считать и так, – не стал он спорить. – Ну что, пройдешь тест?

– Да запросто! – усмехнулась я и привычно напрягла память. Поднаторевший в воспоминаниях мозг с радостью подбросил нужную информацию. Перед глазами вместо лица «тестировщика» стала постепенно вырисовываться моя комната. Она разрасталась, наливалась красками и объемом. И вот я уже вижу себя, стоящую напротив деда, и слышу его голос:

«А как же твой Лорд, Катерина? Ты его бросаешь?» – озвучиваю я его слова для Кирилла Андреевича.

«Ну зачем ты так, дед! Я же буду приезжать на выходные…»

«Собаке нужно постоянное внимание».

«Лабрадоры умные и всё понимают!»

«В том-то и дело! Он поймёт, что хозяйка его бросила».

Мне вдруг становится грустно. Очень.

«Но… но я уже оставляла его, кккогда уезжала в школу, – шепчу я, пытаясь сдержать слезы. И, помолчав, добавляю: – Я же не могу всю жизнь прожить в этих стенах…»

«И чем же они тебе не угодили?» – спрашивает дед. В его голосе мне слышится недовольство. И разочарование.

«Понимаешь, – пытаюсь растолковать ему я, – я тут как в капсуле. В полностью стерильной капсуле…»

«В безопасной капсуле!» – поправляет он меня. Как всегда – в своей категоричной манере.

«Пусть так! – не сдаюсь я, – но там – снаружи кипит жизнь! Я хочу ее… прочувствовать… Ощутить все краски…»

«Эта твоя красочная жизнь кишит опасностями! – заявляет дедушка. – Поэтому нет. Из дома будешь ездить».

«Ну какие опасности, дедуль? – уговариваю его, – Чем я важнее остальных?»

Он молчит. Всегда закрывается, когда я задаю вопросы, которые он называет «неудобными».

«Этих самых опасностей у меня будет не больше, чем у других, дедуль. – делаю еще одну попытку его уговорить, – А если я буду осторожна, то даже и меньше. А я буду! Обещаю».

«Я против!» – категорично заявляет он. И выходит из комнаты. Всё.

– Получается, ты без разрешения переехала в общежитие? И Громов смирился? – удивленно уточнил Кирилл Андреевич. И задумчиво добавил: – Мда… Не похоже на старого лиса. Стареет… О сантиментах глаголет…

– Почему без разрешения? Он разрешил, но позже. После того, как Николай Николаевич попал в аварию. На нашей машине.

– Ясно, – бросил мой «дознаватель» и о чем-то задумался. А я снова отвернулась к окну. Чтобы справиться с соблазном спросить, что именно в моем пересказе заставило его погрузиться в раздумья. Не ответит же…

– Кого ты всё за окном высматриваешь? Сообщников?

– Не поняла… – растерянно проговорила я. Вопрос о каких-то там сообщниках на несколько мгновений ввел меня в ступор.

– Или подружку?