Это было сказано настолько спокойно и доброжелательно, что мне стало стыдно за свою вспышку гнева…

– Он учил меня собирать информацию… – тихо ответила я. И отчего-то разоткровенничалась: – Помню, мне плохо тогда удавалось произнести это слово… Поэтому папа заменил его на «вводные». Сказал, что так говорят все агенты… значит и я должна выучи…

– Со словом не складывалось, – прервал меня Орлов, – а с навыком как? Помню, Василий вас нахваливал. Неужели зря?

– Когда нахваливал? Недавно?

– Неважно. Покажите, что вы умеете работать с вводными. Начнем с начала. Поступил звонок. Дальше?

– Я ответила… Профессор поинтересовался моим здоровьем, сказал, что позвонила подруга и отменила зачет… Какая подру…

– Следуйте дальше. В строгой последовательности.

– Профессор сообщил, что примет зачет у Новикова… Вместо того, чтобы принять у меня… Почему? Новиков же тоже катился с горы… Вместе со мной.... И пострадал не меньше меня… Даже больше, ведь ему даже потребовалось дополнительное обследование в клинике… Почему моя, так называемая подруга не сообщила об этом секретарю профессора? О моей травме сообщила… А о его – нет… Почему? Это же не справедливо…

– Потому что перед звонившей стояла определенная цель. И она была достигнута.

– Цель сорвать мне сдачу зачета?

– Думаю, есть еще одна.

– Какая?

– Подумайте, Миледи. Сопоставьте факты.

– Протащить на зачет Новикова?

– Верно. Дать ему возможность сдать его первым.

– Первым?

– Первым из вас двоих.

– Зачем? Бред какой-то… Кому это вообще нужно? Мы с Михаилом не конкурируем. Каждый занимает свое место.

– Ошибаешься. Положение Новикова нестабильно. Он укрепляет свои позиции.

– За счёт меня?

– Все выглядит именно так…

– Так вы думаете, это он отменил мой зачет?

– Есть любители незаметно дёргать за веревочки… – как-то туманно ответили мне.

– Вы говорите о своём родственнике? – вдруг спросила я, ни с того ни с сего вспомнив о портсигаре. Вспомнив совершенно не к месту…

– Кого конкретно ты имеешь в виду? – Орлов внимательно на меня взглянул.

– Каменнолицего, – ответила я, пожав плечами.

– Кого? Позволь… Пример ассоциативного мышления? Скорее всего… Знакомая особенность восприятия… – принялся рассуждать вслух мой дотошный собеседник. – С чем ассоциируешь в данном кейсе? С внешним сходством?

– Кейсе? В данном случае, – вслух догадалась я. И объяснила: – У него лицо неживое. Каменное.

– Потеря мышечной активности. Значит, говоришь о Жарове.

– Так вы намекаете на него?

Меня оставили без ответа.

– Любитель дергать за веревочки – Жаров? – настаивала на нём я.

– Необязательно… – ответил Кирилл Андреевич через паузу. И отвел взгляд. Всего на пару мгновений, но я заметила.

Такая реакция мне не понравилась. Совсем. И сам ответ прозвучал более, чем туманно. Настороженно вглядевшись в интересное сосредоточенное лицо напротив, я постаралась понять, не выгораживает ли он своего родственника, не заодно ли он с ним. Мне было важно это для себя прояснить здесь и сейчас, но меня лишили этой возможности: лицо моего собеседника в миг стало беспристрастным, будто на него наспех натянули маску спокойного безразличия. К тому же мне отчаянно не хватало вводных о жизни самого Кирилла Андреевича и его истинных взаимоотношениях с Каменнолицым. И что-то мне подсказывало, что от Кирилла Андреевича мне их не дождаться.

– А может любитель дёргать за веревочки – именно вы? – усмехнувшись, попыталась я спровоцировать своего собеседника хотя бы на какие-нибудь откровения. Тщетно – он «не повёлся», как сказала бы Марья, ограничился лаконичным распоряжением: