Вот вы верите в то, что цыганка на самом деле может предсказать будущее? Я – нет. Потому что всегда считала это выдумкой, фокусом, мастерски разыгранным представлением.

Да и дама напоминала цыганку лишь отчасти. Судя по лицу с идеальным макияжем «а ля натюрель» и роскошной шубе, в которой явно не с руки бродить по улицам в поисках желающих нагадать себе судьбу. Дорогой маникюр, опять же… Лишь объёмная яркая шаль, повязанная поверх шубы, с длинными, свисающими на грудь кистями, делала эту женщину хоть чем-то похожей на уличную предсказательницу. Броский узор этой шали, вышитой пурпурными розами в золотой окантовке, так и притягивал взгляд, словно огромная разноцветная клякса на иссиня-чёрном полотне. Магнетизма образу добавляли и выразительные чёрные глаза, в которые я заглянула и пробормотала:

– Не надо. Я в это не верю…

Отвернувшись от назойливой незнакомки, я заспешила к «Сеченке», контуры которой уже просматривались в снежной мгле.

– Э… Стой, я ещё не закончила! – крикнула мне в след брюнетка. В два счёта она догнала меня и схватила за рукав дублёнки.

Я остановилась, лишившись дара речи. То ли от неожиданности, то ли от бесцеремонности женщины.

– А ты дерзкая! – недовольно воскликнула она, окинув меня внимательным взглядом. – Меня обычно выслушивают до конца, если хотят добра. Хм… – замолкла она на пару мгновений, всматриваясь мне в лицо. Видимо, мой отпор сбил её с толку.

С минуту мы стояли и молча рассматривали друг друга. Почему-то я не чувствовала от нее серьёзной опасности. Лишь досаду, что рискую опоздать на пару. Она все еще придерживала меня за рукав дублёнки, видимо, давая понять, что не даст «вольную», пока не выскажется.

– Отпустите меня, – миролюбиво попросила я, – Со мной вы зря теряете время. Я студентка, денег у меня немного. Да вам они и не нужны.

– Верно, твои деньги мне ни к чему. А вот локоны твои точно не оставят его равнодушным, – усмехнувшись, заявила она.

– Кого? – спросила я, совершенно сбитая с толку.

– Роскошные… Буйные… непослушные, как их хозяйка. – негромко говорила она, а меня будто стало слегка покачивать. – Он обожает такую длину.

В ногах появилась странная лёгкость, и я почувствовала себя воздушным шариком, наполненным гелием и подвешенным невысоко от земли. В голове поселился туман, в котором вязли обрывки мыслей: «О ком она говор…»

– Кто? – только и нашлось сил спросить вдруг онемевшими губами.

– Жизнь твоя будет так же непредсказуема, как их тяжелые крутые волны. – пристально глядя мне в глаза, негромко вещала она, будто не расслышав моего вопроса.

– Не надо! – сделав над собой неимоверное усилие, попыталась возмутиться я.

Но почувствовав, как ладонью легонько огладили мои локоны, почему-то улыбнулась. Мне вдруг нестерпимо захотелось услышать то, что мне сейчас скажут. Стало казаться, что эта странная женщина – мой лучший друг и желает мне только добра. А всё что она навещает, станет самым важным в моей жизни.

Откуда ни возьмись вдруг навалилась тишина. Полная. Глухая. Ни шороха, ни чириканья воробьёв, ни гула машин вдали, ни голосов студентов, ещё мгновение назад спешивших мимо нас на занятия. Исчезло всё. Кроме омутов её серьёзных обсидиановых глаз, в которых я растворялась.

– У тебя на пороге Король Треф, Синеглазка. – в вязкой тиши звучал её голос. – Ждёт… Томится… С бокалом гранатового сока.

– Сока?.. Почему гранатового?.. —нерешительно спросила я, с трудом разлепив непослушные губы.

– Потому что любимый, – вздохнув, ответила она. Потом огладила мои волосы ещё раз и продолжила: