Одна только Мина более менее приспособилась к верховой езде. Не то, чтобы совсем уж уверенно держалась в седле, но хотя бы не выглядела навьюченным на лошадь мешком, как отозвался вчера о способностях лесников Теннарий Кант.

И ведь не поспоришь – рядом с этим бессмертным они всё равно, что малые дети. Магистр словно родился в седле. С лошадью будто единое целое. Поводья почти не использует, ногами управляет, или мыслью, как чернюки. Хотя, может, у него просто конь не такой, как им выдали. Или же колдовство. С этого станется – украл же он силу у сарийского колдуна. Вон, как тараканов давеча раскидал. Они тогда в Синаре одно чудище остановить не смогли, а этот троих громадин о скалы раскалашматил в два счёта.

Вон впереди еще одна страхолюдина с щупальцами ковыляет – скоро нагоним, и Теннарию снова придется к колдовству обращаться. Теперь серый вихрь, которым в них камни кидали, новому хозяину служит. И это радовало Валая больше всего остального. Железные наконечники стрел и копий, мечи, арбалеты, способные продырявить любую шкуру, подвластный восточникам жидкий огонь, тысячи и тысячи воинов – все это здорово. С такой мощью на бой с ордой выходить можно и нужно, но волшба… Против божественной силы у чернюков нет ни единого шанса. Потому и бегут нелюди без оглядки, потому и бросают мёртвых и раненых, потому и не ждут медлительных тараканов, не способных поддерживать нужную скорость.

Небось, надеялись, что бронированные чудовища задержат преследователей. Куда там – Теннарий плющит их походя. Вот сейчас чуть подъедут, и выпустит вихрь на волю. Валай улыбнулся, предвкушая зрелище. Охотники, которых Дамаран определил в передовой отряд, в отличие от большей части растянувшегося на многие мили войска, имели возможность смотреть на подобные чудеса своими глазами.

– Всё, вперёд поскакал, – привстала в стременах Мина. – Сейчас таракан полетает.

И действительно, чёрный конь магистра отделился от строя. Чудовище впереди уже развернулось к ним щупальцами – наивно готовится давить мелкоту. Колдовской вихрь обломанным перевёрнутым рогом рванул к небесам. Миг – и серое марево окутало зарбагову тварь. Теперь вверх. Оторвавшись от земли, чудище забавно задергало короткими лапками, затрепыхалось и принялось лупить воздух извивающимися отростками. Всё тщетно – существо больше не принадлежало себе.

Держа пойманного таракана над собой, словно огромное уродливое знамя, Теннарий поскакал к краю каньона. Просто о землю такой «орешек» не расшибёшь – нужно что-то потвёрже. Подъехав к скале, магистр махнул вперёд вихрем с зажатым на его конце чудищем.

Хотя, махнул – громко сказано. Рука бессмертного двигалась медленно в отличие от гигантского зверя на другом конце мерцающего луча. Объемная туша неслась по воздуху быстрее любой лошади, но тот же самый воздух не давал ей ускориться еще сильнее. Не тонюсенькая тростинка все-таки и не плётка, что при ударе вообще пропадают из виду. Тут, чем крупнее предмет, тем сложнее его разогнать. По крайней мере так ему объяснила смекалистая подруга. У Мины голова хорошо варит. Для бабы, так вообще ого-го.

Скоротечный полёт таракана, как и ожидалось, закончился ударом о скалы. Глухой, но весьма громкий звук, в котором смешались: чавканье, хруст и хрип, подтвердил, что всё кончено. Колдовской вихрь пропал, и изломанная туша шлёпнулась вниз. Щупальца ещё подергаются какое-то время, но подняться громадине больше не суждено. Теннарий уже скакал обратно. Не на что там смотреть.

***

Следы сарийских недобитков вели на запад вдоль гор, но магистры – в этот раз Кант даже дождался Дамарана – решили идти по дороге ордынцев. Гонки они тут устраивают. Играют в игру – кто первый к проходу в Бездну успеет. Отчего-то считают, что и враги стремятся попасть туда же. Правда, на кой оно им Валай в толк взять не мог. Не зарбаговых тварей же изгонять рвутся? Скорее от гнева имперцев и их союзников удирают. Но это уже неего дело – простому охотнику негоже всякой ерундой голову забивать. Тем более, что в Долине нашлась, наконец, работа для него и для родичей.