Кабаз с короткого размаха всадил в него шип, одновременно второй рукой зажав джарху пасть. Тело дернулось, на мгновение наполнив пещеру перестуком костяшек, но это было последнее движение нелюдя в этой жизни. Когда он выдернул окровавленный рог, лобастая голова чернюка безвольно завалилась вбок на расслабленной шее. И только теперь к Кабазу, не задумываясь проделавшему всё предыдущее, вернулась способность мыслить.

Он убил ранхи! Старейшину джархов! Не самого Зарбага, конечно, как когда-то мечтал, но сердце все равно заполнилось радостью. Эта тварь – одна из тех, кто повелевает здешними землями. Одна из тех, кто отправил орду в Долину. Одна из тех, кто повинен в смерти его друзей, родни, Племени и вообще всех людей, кроме самого Кабана и несчастных детишек, за которыми он пришёл.

Кабаз стоял в темноте, оскалившись в полубезумной улыбке. Сердце бешено колотилось. Волна удовольствия растекалась по жилам, даря неведомое доселе всепоглощающее наслаждение. Месть! Не зря говорят, что она сладка. Не врут. Теперь-то он это знает – испил, так испил.

А ведь можно еще зачерпнуть! Кабаз аж весь вздрогнул. В глаза блеснул огонёк жажды крови, не утолённой одним, пусть и столь огромным глотком. Перехватив поудобнее ставший вдруг скользким шип, охотник крадучись двинулся к выходу из малой пещеры. Ранхи дряхлые, немощные – да он их, как крысят передавит!

В следующей же комнате, куда он свернул, двигаясь вдоль той же стены, его ждал очередной спящий джарх. Здесь Кабаз уже вёл себя тише, так что шип вошёл в глаз сквозь закрытое веко. Ранхи не успел даже пикнуть. Дохлятина. Можно было голыми руками шею свернуть.

Тем не менее третьего он точно так же заколол рогом, как и четвертого. Месть местью, а разум терять нельзя. Наверняка кроме этого старичья на острове есть еще кто-то из нелюдей. Кабаз потихоньку приблизился к следующему проёму и заглянул за угол.

Длинный грот вёл как раз к дыре, что смотрела на реку. На фоне светлого пятна в конце хода отчетливо просматривался силуэт еще одного джарха. Чёрный урод – судя по осанке, воин в расцвете сил – неторопливо прохаживался от стены к стене. Значит, все-таки есть сторожа. Или сторож. Придётся убрать.

Но перед тем, как заняться охранником, Кабаз решил осмотреть остальные выходы из центральной пещеры. Собственно он один и остался. В четырёх комнатках спали ранхи, пятое отверстие ведёт к спуску на воду, шестое… вот и оно. Заглянул. Темнота, тишина. Наверняка, где-то там и держат детей. Теперь можно возвращаться к сторожу.

Кабаз выдернул из заплечного мешка стрелу, что специально торчали из горлышка оперением вверх, и потянул с плеча лук. Проход, ведущий к воде слишком длинный, чтобы надеяться незамеченным подкрасться к уроду. Придется издали бить. Причем, бить наверняка – если подранок успеет послать сигнал через реку, сюда с берега немедля приплывет уйма джархов. Попасть нужно в шею, или сердце – у них оно тоже есть.

Он снова выглянул из-за угла. Шагов пятьдесят – не близко. Но и не так далеко. Да и чернюк на свою беду вышагивать из стороны в сторону перестал. Присел на корточки к Кабазу спиной. Смотрит на реку. Изготовившись к выстрелу, охотник медленно зашёл в грот. Пока враг не видит, можно немного приблизиться. Шаг, другой, третий, пятый… Половину пути прокрался – теперь не промажет точно.

Пальцы отпускают тетиву. Треньк! Наконечник бьет точно под основание черепа. Кабаз срывается с места. Шип в руке, лук отброшен. Чернюк завалился вперед. В спину его! Удар! Удар! И еще! Всё – мертвее некуда. И не узнаешь теперь, стрелой сразу убило, или рогом завершил начатое. Но это не важно. Джарх точно не успел поднять тревогу, а главное: у стены лежат сразу две лодки. Есть на чём удирать.