Вспоминая сейчас ту жуткую статью, Эйрин покрылась мокрым потом и почувствовала, как потемнело у неё в глазах и сильно застучало в голове, словно туда проник, под ударами хирургического молотка, нож для колки льда.

– С вами всё нормально? – услышала она голос доктора. –О чём вы задумались? О сестре?

Эйрин с трудом сглотнула слюну и тихо ответила:

– Да, о сестре… Кеннеди… – в эти нескончаемые секунды она чувствовала, что доктор грубо, сквозь её широко открытые глаза, проникла в мозг и завладела её сознанием, достигнув самого его дна.

– Увы, бедняжке Розмари, помочь тогда было не под силу… Я бы сегодня не отказалась от такой возможности… Что касается вас, мисс О’Брайен, лучше бы вы думали о собственной сестре…

– Может что-нибудь нужно? Какой-нибудь действенный препарат? Я постараюсь найти…

– Не беспокойтесь. У нас есть весь арсенал необходимых средств. Мы, в зависимости от клинической картины, течения и этапа заболевания, назначили ей эффективную терапию, включающую в себя антидепрессанты и нейролептики, которые, я надеюсь, должны помочь ей преодолеть бредовые идеи, галлюцинаторные переживания и агрессию. Но вы должны понимать, что, к сожалению, радикального метода лечения шизофрении до сих пор не существует.

– Не существует? – переспросила Эйрин и почувствала дикое сердцебиение в своём горле.

– Да, это так. Но, в целом ряде случаев, грамотно подобранное лечение позволяет больному работать, иметь семью и вести прежний образ жизни, – слова доктора, однако, казались малоубедительными.

– А что следует делать нам, родственикам? Как вести себя с ней?

– Главное – не отталкивайте её. Помните, что в ней сидит болезнь, которая и превращает вашу сестру в того неуравновешенного человека, которого вы видите. Мир, в котором живут такие люди, совсем не похож на ваш. Это другой континент. На этом этапе она всё ещё остаётся опасной для общества, поэтому и речи о том, чтобы отпустить её домой, не может быть долгое время. Кстати, хотела уточнить, когда вы впервые заметили её неадекватное поведение?

– Это началось ещё в детстве, доктор Джонсон, – ответила Эйрин. – Она была жестока по отношению к другим детям, помню, ей также нравилось мучить животных. Немного повзрослев, она стала хулиганить, портить чужие вещи, драться. Дважды своровала что-то в школе. Потом она несколько раз сбегала из дома, стала употреблять алкоголь и даже лёгкие наркотики… Педиатр назвала это социальной девиацией…

– Я так и предполагала, – выпалила доктор. –Отчётливая клиническая картина. Уверена, что это генетика.

– Что вы имеете в виду? – не поняла Эйрин.

– Не было ли у вас в роду людей с подобным заболеванием? Среди очень близких родственников, возможно, членов семьи? Не хотите ли поговорить об этом?

– Нет, не было, – твёрдо ответила Эйрин.

– Вы уверены? – доктор сощурила глаза и Эйрин поразилась, как сильно та напоминала сейчас мужчину.

– Да. Конечно.

– Странно… –бросила доктор с недоверием. Её явно смутила убеждённость, с которой Эйрин опровергла её авторитетное мнение. – Ну хорошо. Если вы не желаете говорить, то я покину вас. У меня другие пациенты… До свидания! – она, кинув взгляд исподлобья, приподнялась и тяжелым, но быстрым шагом замаршировала прочь по широкому жёлтому коридору.

Эйрин не пришлось долго ждать. Рэйчил появилась в конце коридора, медленно идя по направлению к ней. Её красные, испуганные глаза зыркали по сторонам из под чёрных растрёпанных волос, словно выискивали что-то. На ней был вязаный жакет с узким воротничком и кантом. И брюки, в карманах которых она держала свои руки.