Не успела выложить вторую партию, как проснулась Дихара и, выбежав из комнаты растрепанная, но уже одетая в коричневое платье, удивленно воскликнула:

– С добрым утром! О-о-о, Тайхара!

– С добрым! Да нет, можно просто Света, – с добротой пошутила я, улыбаясь, и не забывая посматривать на оладьи, а то не на плите же готовлю, все сгорит в считанные секунды.

– Вот это да! А я думала приготовить и бежать на… – выпалила она, приглаживая свои белые торчащие короткие волосы. – А вы… как вкусно пахнет!

– Иди, сполосни заспанное личико, чтобы проснуться, будем завтракать и пить чай. Не знаю, что за лепестки я заварила, но запах просто волшебный! Не отпущу, пока нормально не поешь, и только тогда побежишь трудиться.

Девочка радостно прижала ручки к груди и, кивнув, выбежала из дома. Пока она занималась утренними процедурами, я налила ей и себе чай, и перевернула оладьи на другую сторону.

Милая девочка вернулась удивительно быстро, и мы приступили к завтраку. Ее восторгу не было границ. Дихара счастливо мычала, пережевывая еду, и хвалила, ну а я … была счастлива, что порадовала ее, ведь она столько держит на своих маленьких плечах, и так хочется хоть в чем-то ей помочь. Еще бы как-то отменить рабство… Эх-х-х.

– Очень вкусно, я такого никогда в жизни не пробовала. Просто слов нет!

– Спасибо, Дихара, – скромно произнесла, с интересом смотря на ее счастливое личико и растрепанные волосы. Не удержалась и предложила: – Слушай, если в доме ворая ты в косынке ходишь, то может, мы тебе прическу сделаем из этого безобразия? Правда, я в этом всего лишь любитель, но все равно сделаю лучше, чем есть.

– Что такое прическа? – удивленно спросила девочка, округляя свои красивые глазки.

– Мм-м-м… это когда не просто отрезали волосы и страшно смотреть, а когда можно полюбоваться и подчеркнуть красоту лица.

– Но если Наита, или другие дери, увидят меня без платка, то срежут даже то, что есть… и… и… – с паникой в голосе пролепетала она, с мольбой смотря на меня.

«Я сегодня еще не говорила, что тайхары – жестокие твари?! Нет… мне минус. Нужно напоминание себе сделать, чтобы им икалось, и почаще… почаще…»

– Ты меня не поняла, я же не восстанавливать их буду. Хотя… хорошая идея. Но раз боишься, что увидят, можно только придать форму и немного срезать то там, то здесь. И будет очень даже шикарно, – успокоила я ее, отпивая чай со странным вкусом, напоминающим землянику и карамель. Два в одном и очень вкусно.

– Да? Хорошо, только уже ночью, как приду, – заинтересованно выдала она, и встала со стула, вытирая руки о полотенце.

– Согласна, – довольно согласилась я, наблюдая, как она подходит ко мне. Моему удивлению не было предела, когда она наклонилась и внезапно обняла. Вот такая милая девочка!

– Спасибо, – тихо прошептала она, а в глазах слезы. – Что вы с нами… а ведь мы… никому не нужны…

Обняла в ответ и импульсивно ответила:

– Мне… мне… вы нужны, поэтому не говори глупостей.

Дихара кивнула и еще несколько минут молча продолжала стоять, и я, не вспоминая о сковородке с партией оладий, притом горящих… судя по неприятному запаху.

– Ой, горит! – вскрикнула девочка, прижав ладони к щечкам.

– Ничего страшного, – заверила я, кидаясь к сковороде и вытаскивая деревянной плоской ложкой сгоревшие оладьи. Ну что теперь сделаешь? Сгорели. А-а-а-а… судьба у них такая... в помойке быть. Повернулась к Дихаре и добавила: – Беги, чтобы проблем не было.

Девочка кивнула и убежала, а я продолжила готовить. Компот вынесла на улицу охлаждаться, надеясь, что никто не стащит. Не удивлюсь, если тайхары еще и по чужим кастрюлям шастают, вроде как «оставил на секунду, то значит уже не твое». Через тридцать минут не выдержала и занесла домой, с огромным облегчением, что никто не уволок.