Английская сказка обернулась московским кошмаром.

От храпа за стеной к вискам подбиралась пульсирующая боль, грозящая перерасти в жестокий приступ мигрени.

Левин встал и ударил кулаком в стенку.

Храп на мгновение прекратился, но потом возобновился с новой силой.

Левин лег и натянул пальто на голову, надеясь заглушить звуки.

Конечно, можно уехать к Титову, но это означало бы стопроцентную капитуляцию перед Диной Алексеевной Алексеевой, а капитуляции не хотелось.

Только он мог вляпаться в такую историю!

Титов предлагал ему услуги знакомой риелторши, но Левин отчего-то воспользовался рекомендацией матери, хотя никогда в жизни не прислушивался к ее советам и старался все делать в точности наоборот.

Он выхватил из кармана мобильный.

– Мама!

Она сердито молчала, давая понять, что спит.

– Мама, проснись, мне нужно срочно поговорить с тобой!

– О чем? – сонно спросила мама.

– О «Юпитере»!

– Я мало что знаю о звездах, сынок.

– Об агентстве недвижимости, мама! Ты посоветовала мне обратиться в него, когда я собрался покупать квартиру в Москве!

– Я такое советовала?

– Да! Ты говорила, что агентство «Юпитер» крупная и надежная фирма!

– Я это говорила?!

– Ты издеваешься надо мной?!

– Ты так орешь, будто в этом агентстве рота афроамериканских солдат лишила тебя невинности.

– Так и есть. Меня отымели, как последнего лоха. Мою квартиру продали дважды! Я ночую с какой-то… русалкой, которая считает себя тут хозяйкой!

– Она симпатичная?

– Что?!

– Она симпатичная, эта твоя русалка? Может, оставить ее, чтобы варила супы, убирала квартиру, стирала носки и виляла хвостом, когда ты будешь вечером возвращаться с работы?

– Мама, я могу лишиться квартиры и денег, а ты… ты…

Он нажал на отбой. Разговоры с мамой доводили его до бешенства. Мама умела валять дурака почище обкуренного подростка. Он чувствовал себя рядом с ней старым, серьезным и мудрым. Наверное, поэтому о проживании с ней под одной крышей никогда не шло и речи.

Умыться она не смогла, потому что ванная была занята уже сорок минут.

Туалет соответственно тоже, потому что прелесть планировки состояла в совмещенных удобствах.

Дина со злостью пнула ногой дверь. Потом поколотила в нее кулаками.

Никакого ответа, только плеск воды и тихое пение на безупречном английском.

– Козел! – не сдержалась она и пошла в свою комнату краситься, так как время уже поджимало, – нужно было успеть заскочить на работу, а потом нестись в чертов «Юпитер» восстанавливать справедливость.

На кухне выяснилось, что Депардье позавтракал ее курицей.

В ярости Дина собрала с подоконника кости и сунула их в карман черного кашемирового пальто, висевшего на двери. Туда же засунула ополовиненную бутылку коньяка. Лимон Дина выбросила в распахнутую форточку, а шоколадку… шоколадку быстро съела, потому что заходить в кафе времени не было, а в желудке уже сосало.

Он появился на кухне свежий, бодрый, без очков и с голым торсом. Брюки были подвернуты, и эта небрежность делала его образ не таким напыщенным и высокомерным.

Дина громко фыркнула и понеслась в туалет, потому что пользоваться платным сортиром в городе, имея собственную квартиру, было бы унизительно и несправедливо. К тому же терпежу уже не хватало.

– С облегченьицем! – хамовато усмехнулся он, когда Дина вернулась на кухню. – Там, кстати, слив плохо работает, нужно ручку сильнее дергать.

– Вот и дергайте то, что у вас плохо работает, а у меня слив отличный, – огрызнулась она, стараясь не смотреть на него. На нем уже был легкий светлый свитер, и очочки заняли свое место на тонкой, породистой переносице.