— На мой счет поступали какие-то распоряжения? — задала я следующий не менее важный вопрос.

Они синхронно помотали головой. И как только я небрежно указала рукой на дверь, тут же поспешили скрыться с пустыми носилками.

Моим вниманием снова всецело завладела спящая малышка. Возможно, лучшим вариантом было позволить отнести в ее каюту и самой же там и остаться. Но подозреваю, в таком случае я просто оказалась бы заперта с ней. Если бы велела уложить ее на свою постель — это было бы более чем странно. Сейчас, по крайней мере, я могла все спихнуть на скуку и овладевшее мной любопытство, желание изучить ту, кто заняла мое место.

Убедившись, что состояние маленькой Астрид не меняется, я решилась оставить ее и все же посетить ванную, как и собиралась с самого начала. Любопытство — одно дело, ущемлять себя в чем-то ради другого, оставляя намеки на жалость или сочувствие, — совсем другое. Последнего мне не простят.

Тем не менее ничто не мешало мне, покончив с гигиеническими процедурами, перетащить поднос с завтраком и накопитель в гостиную. С удобством устроившись в кресле напротив малышки, я принялась ожидать ее пробуждения, попутно изучая оставленную мне информацию.

6. Глава 6

Да чтоб тебя! Ну не в первый же раз, знаю, что и как делать и какие могут быть последствия, а все туда же! Стоило отвлечься, как по привычке потянула на себя почти все, что было на накопителе. Вот и получила закономерно.

Пытаясь проморгаться слезящимися глазами, порывистым жестом провела ладонью под носом. Пальцы моментально стали липкими. Ну естественно! А чего ты, Ася, ожидала?

— Нельзя пытаться откусить кусок больше, чем в силах проглотить, — в унисон моим мыслям добавили нравоучительным тоном.

— Сама знаю, — вяло огрызнулась я, чувствуя себя так, будто кто-то кувалдой шибанул по голове. Должно быть, именно потому лишь томительную секунду спустя осознала, что со мной говорит не Астрид.

Зрение наконец-то прояснилось, открыв моему взгляду проснувшуюся девчушку, приподнявшуюся на локте на диване и с любопытством меня рассматривавшую.

— У тебя кровь, — озвучила она бесхитростно, склонив головку набок. — Посмотри в тот угол и помаши рукой. Тебе тут же пришлют помощь.

Я бросила озадаченный взгляд в угол, ничем особенным не отличавшийся от остальных. Но малышка говорила с явным знанием дела. Кто знает, может, за годы жизни здесь и определила, где конкретно расположены камеры. А может, кто-то сказал.

— Все нормально, уже не течет. Умоюсь — и следа не останется. Ты как себя чувствуешь? — поинтересовалась я у нее.

На первый взгляд она выглядела как абсолютно здоровый обычный ребенок, разве что сонный. Вон даже шов обивки дивана отпечатался на щечке, да косичка немного растрепалась. Девчушка задумчиво пожала плечами и широко зевнула.

— Как обычно. А что? — в свою очередь полюбопытствовала она, сев уже нормально, и невольно почесала край пластыря на шее. Поморщившись, попыталась его тут же отлепить.

— Постой-постой, что ты делаешь? Разве доктор разрешал? — машинально остановила ее, не зная, что еще делать и говорить.

Может, и вправду помахать рукой в указанный угол, чтобы к девочке пришли? Впрочем, уверена, за нами и так наблюдают… Вот только это вполне может быть очередной фазой эксперимента, и не факт, что вмешаются до того, как произойдет что-то нехорошее. В глазах наблюдателей ребенка заперли в клетке с жестоким хищником, то есть со мной. Черт! Надо было допросить получше тех медбратьев!

— Я всегда так делаю, и всегда все нормально было, — заговорщицким шепотом сообщила мне малышка и все же сорвала пластырь, несмотря на мой протестующий вскрик. Тут же коснулась кожи под ним и победоносно улыбнулась, оттянув ворот рубашки. — Видишь? Все нормально. Чешется только.