Мда… а я, оказывается, довольно подозрительный тип. И, кстати, мне-то самому сколько лет? По внутреннему ощущению возраст определить довольно сложно, в душе нам всегда по пятнадцать. А зеркала поблизости что-то не вижу.

Я ещё раз окинул себя внимательным взглядом. Атлетом меня назвать сложно, но определённо не задохлик. Фигура довольно крепкая, даже поджарая. Ноги, правда, немного худые. Сидячий образ жизни или результат генетики?

Я глянул на ладони, затем повернул кисти к глазам тыльной стороной. Кожа ровная, но отнюдь не юная. Наверное, лет тридцать или немного меньше. Сомнительный способ определения. Но, как известно, раньше всего у человека стареют лицо и руки, именно эти части тела мы прикрываем одеждой в последнюю очередь от агрессивной окружающей среды.

– Внимание! – снова прошелся по ушам громкоголосый рев. – Всем новичкам немедленно пройти в комнату инструктажа! Для непонятливых – ноги в руки, дохлые амебы!

Техник определённо напрашивался на грубость. Но пока придётся на это не обращать внимания, всё ещё непонятно, где я нахожусь и почему.

Небольшая комната инструктажа выглядела предельно просто, ничего лишнего. Ряд неказистых кожаных кресел тянулся полукругом вдоль серебристой пластиковой стены. В середине помещения стоит стол, над его поверхность, без видимой опоры, плавает голографический экран. Чисто, тихо, стерильный запах озона пропитывает воздух.

Вот за этим столом и сидел техник, раздражённо глядя на входящих новичков. То есть – на нас. Только сейчас в ярко освещенном помещении я смог разглядеть его получше. Оказывается, половинки правого уха у него не хватало. Причём при взгляде сразу возникало чёткое ощущение, что ухо парню отсекло что-то острое. Правда, давненько, край раны зарубцевался на совесть.

– Проходим, садимся, – поторопил техник. – Поживее! Инструктаж будет короток. Как только перешагнете порог Репликатора и выйдете в игровой мир, ответы уже придётся добывать самостоятельно.

Я плюхнулся в ближайшее кресло и недоверчиво уставился на белобрысого техника, не обращая внимания на усаживающихся рядом спутников. Ну прямо как молотком по голове. Игровой мир. Игра. Черт побери, игра! Неужто всё так просто?

– А почему такая спешка? – поинтересовался я, иронично вздёрнув левую бровь. – Окружающий мир за этими стенами куда-то сбежит?

– Поясняю для остряков, – техник наградил меня более чем прохладным взглядом. – Потому что так положено по инструкции. Игроки обязаны самостоятельно шевелить извилинами, так что обойдетесь без готовых ответов. Но базовую информацию я сообщить обязан. И, кстати, минус минута от инструктажа.

– Будь добр, продолжай, – “папаша” хмуро покосился в мою сторону, словно я не простой вопрос задал, а действительно сделал что-то скверное. – Мы с девушкой тебя внимательно слушаем.

“Мы с девушкой”. Я невольно улыбнулся. Шустрый дядя. Я и сам не прочь познакомиться с симпатичной незнакомкой поближе, когда ситуация прояснится. Но он меня опередил. Девушка, впрочем, не возражала: кивнула после его реплики, всё ещё сохраняя на лице ошеломлённое выражение. Похоже, пробуждение в саркофаге и в самом деле ей далось психологически тяжелее, чем нам с “папашей”. Ну что ж, как говорится, кто успел, тот и съел. К тому же сейчас имеются заботы важнее личных знакомств.

– Итак, – техник откинулся на спинку кресла, окидывая нас поочередно раздражённым взглядом человека, которому всё до смерти надоело. – Каждый из вас сейчас пытается понять, кто же вы такие. Почему ничего не помните о себе. Чтобы сэкономить время, сообщаю: таковы условия, которые вы приняли добровольно, перед тем как войти в игру.