Он свернул к обочине дороги, поросшей жесткой синеватой травой, затормозил и вышел из амобилера.

– Спасибо, Махи, – смущенно пробормотал я.

– Да, кстати. Со мной не обязательно прощаться навсегда, – неожиданно рассмеялся Махи. – И вообще в этом вопросе наши с Джуффином мнения расходятся. Он всегда был такой суровый молодой человек. И такой мрачный!

– Ну уж мрачным-то он точно перестал быть, – возразил я.

– Не перестал, можешь мне поверить. Просто наконец-то научился это скрывать. И правильно сделал. Перебирайся за рычаг, коллега. Надеюсь, ты и сам понимаешь, что тебя ждут дома?

Я кивнул и перебрался на переднее сиденье. Тело, к счастью, вело себя вполне прилично. Я положил руку на рычаг, обернулся к Махи, но его уже не было.

– В последнее время все мои собеседники ни с того ни с сего куда-то исчезают, – вслух пожаловался я. – Может быть, это просто модно, а я не в курсе?

А потом я сосредоточился на дороге. У меня еще никогда не было столь веских причин ехать с максимально возможной скоростью и даже еще быстрее. Езда глушила боль, отвлекала меня от тоскливых размышлений и даже от необходимости помнить о самом себе. И потом, меня действительно ждали в Ехо. Этого было достаточно, чтобы оставаться живым, несмотря ни на что.

Поздним вечером я въехал под арку Ворот Кагги Ламуха. Вскоре пришлось сбавить скорость – в Ехо по-прежнему было полным-полно желающих неторопливо разъезжать по широким мостовым улиц Старого Города. Совсем недавно это вызвало бы у меня вполне объяснимое раздражение, но теперь я только радовался. По пустым улицам я уже накатался во время эпидемии, и мне не понравилось.

Я всей грудью вдохнул запах свежего ветра с Хурона, почувствовал на своих щеках мокрую пакость и решил: черт с ней, пусть будет. Небось высохнет по дороге.

А четверть часа спустя я шел по коридору Управления Полного Порядка. Я был совершенно уверен, что застану Джуффина в нашем кабинете.

Шеф действительно сидел в своем кресле, на его плече дремал нахохлившийся Куруш.

– Я вернулся, – лаконично сообщил я.

– Вижу, – кивнул Джуффин. Улыбнулся и гостеприимно похлопал по сиденью соседнего кресла: – Устраивай свою задницу, сэр Макс. Эта несчастная мебель совсем без нее истосковалась.

Я послушно уселся в кресло, открыл было рот и тут же снова его захлопнул. Мой болтливый язык внезапно объявил забастовку – а ведь стоило хотя бы поинтересоваться, сколько я отсутствовал на этот раз.

– Тебя не было всего трое суток. Так мило с твоей стороны, – Джуффин не стал дожидаться расспросов. – Не могу сказать, что прогулка пошла тебе на пользу, хотя… Пожалуй, без нее было бы гораздо хуже.

– Да, наверное, – согласился я. И удивленно сообщил: – Знаете, кажется, я наконец-то хочу жрать. Все-таки я на редкость примитивно устроен.

– И это – твое лучшее качество, – одобрительно заметил шеф.

Вскоре я с жадностью впился зубами в здоровенный кусок еще теплого пирога. Его божественный аромат свидетельствовал, что мадам Жижинда благополучно пережила эпидемию. Пожалуй, эта новость относилась к числу тех, которые должны были помочь мне наконец-то оценить тот удивительный факт, что я сам все еще жив.

– Кстати, очень может быть, что вы зря меня кормите. Махи считает, что от моего хваленого могущества ничего не осталось, – с набитым ртом сообщил я.

– Да я и сам вижу, – пожал плечами Джуффин. – На твоем месте я бы не слишком этому радовался. Через дюжину дней будешь в такой прекрасной форме, что никому мало не покажется.

– Всего через дюжину дней? – удивился я. – А Махи говорил…